"Михаил Берг. Письмо президенту " - читать интересную книгу автора

очкариком. Ибо очкарик - это не просто человек с плохим зрением, а человек
как бы с плохим зрением и знанием той жизни, которая считается истинной.
Очкарик - человек, совершивший выбор и ушедший из стада навсегда. Он как бы
отрезанный ломоть. Более того, в его лице отчетливо читается, что он, скорее
всего, уже не первый, кто получил высшее образование в семье. Однако,
получая это образование, можно было не терять связь с источниками жизни, а
можно было специально изнурять себя многочасовым и ежедневным чтением, что
всегда отражается на лице особыми гримасообразующими морщинами. А от этого
теряется важный и неизгладимый образ целомудренности, по которому многие в
мире культуры, так и не ставшей городской, легко узнают друг друга.
Я это, конечно, не к тому, что человек с высшим образованием лучше, чем
человек со средним. Хотя сказать, что к нравственному облику культурный
кругозор вообще не имеет отношения, будет тоже преувеличением. Зная, да еще
более-менее подробно, как одна культура вытекает и заимствует от другой, как
языки представляют собой сообщающиеся сосуды, и разговорная речь, выполняя
роль естественного фильтра, играет и кокетничает с одними словами, но
оставляет для потомков другие - труднее быть жестоковыйным националистом и
беспримесным государственником. Правда, как известно, многознание уму не
научает, а природа может оказаться сильнее любого столичного университета,
да и мудрость чаще всего выбирает достаточно простодушные души в качестве
места поселения. Поэтому должен согласиться, что кажущийся приоритет
получивших высшее образование, да еще советского образца, над неимеющими
его, должен выглядеть сомнительным. Но ведь речь и не идет о рейтинге или
иерархии достоинств - скорее, напротив - о необходимом их отсутствии, как
источнике привлекательности для тех, кому мир представляется слишком
сложным, враждебным и несправедливым одновременно. Причем, одна из причин
этой несправедливости - та самая, город, в сфере основных проявлений
которого и университетская ученость, делающая даже японца похожим на
тамбовца, если он и его предки в течение нескольких поколений читали,
думали, зарабатывали на жизнь не ручным трудом, а мозговыми играми,
отразившимися на лице практически одинаковой печатью непрекращающегося
процесса размышления, очень часто - испорченным зрением и, следовательно,
очками с толстыми стеклами. А также лысиной, которую в той же массовой
культуре иронически зовут умной.
Вы, благодаря ряду сопутствующих обстоятельств, оказались свободным от
этих недостатков: Вы - не плешивы и не носите очки. И даже те, кому
приведенный мною ход рассуждений покажется надуманным и туманным, в
состоянии убедиться в этом, просто взглянув на вас, а затем ощутить
облегчение и сказать: свой! Может быть: наш! Или ничего не сказать, но все
равно испытать доверие к человеку, в ком не ощущается гордости
превосходства; кто буквально только что входил в наш дом в виде сына соседки
по дачному участку или племянника белокурой переселенки из Абхазии,
убирающей в продуктовом магазине перед его закрытием. Ибо в нем решительно
нет ничего исключительного, нет примет особенного знания, которые появляются
в результате длительного напряжения ума и воздержания от многих естественных
проявлений жизни; зато в Вашем лице отчетливо читается, что его обладатель
неглуп, сметлив, скромен и прям. Правда, немного прячет взгляд, но все
знают, что Вы из органов, а то, что там могут сделать даже с вполне
порядочным человеком, просто уму непостижимо. Без шуток, лицо человека без
каких-либо следов разрушительных страстей, маргинальных садистических