"Михаил Берг. Письмо президенту " - читать интересную книгу авторапервого взгляда, мы немного поторговались, а затем афганец говорит - все, по
рукам, если хотите, я отправлю вам машину морем. Отлично, говорю я, а сам все время думаю об одном, как с деньгами быть, неужто я просто так отдам ему деньги. Однако жена приятеля толкает меня в бок и говорит, очень хорошо, что он сам отправит, это удобнее. Тогда я прошу прошения, отвожу жену приятеля в сторону и спрашиваю - ты считаешь, что я должен ему отдать деньги сейчас? А как же, удивляется она, вы же договорились? Но как - без расписки, без всего, ты уверена в его порядочности? Я его первый раз вижу. И ты хочешь, чтобы я отдал ему все свои деньги просто так? Она смеется, ну и что, он же не сможет обмануть, ведь у него все дела рухнут, здесь никто не обманывает, говорит мне она. Вот история, я думаю, ты слышал таких десятки, об обществе, в котором можно устраивать рынок. Когда обмануть невозможно, иначе лишишься репутации, а она дороже всего. У нас этого нет даже в зачатке - пресса обвиняет чиновника, что он вор, а он говорит: да пошли вы, вы все продажные. Суд говорит: ты - мошенник, он же в ответ - вам никто не верит, у вас не правосудие, а цирк. Как сдвинуться с мертвой точки? Если никому никто не верит, то как быть, как существовать в таком обществе? Я не знаю. Могу еще рассказать историю про одного моего уже финского приятеля, Юкку Маллинена, кстати, переводчика Бродского, которого (Маллинена, не Бродского) я как-то в магазине спросил, а где видеокамеры, чтобы наблюдать за посетителями? Он же мне отвечает, знаешь, таким европейско-недоуменным взглядом светлых глаз - а зачем, здесь никто не ворует. Но ведь бомжи есть, вон сидят за углом на панели. Все равно, никто не ворует, потому что тому, кто раз украл, больше никто не поверит и ему надо уезжать из страны. Его не возьмут на работу, не Теперь представь, что в России будет применен этот закон - ведь население, как воду в аквариуме, менять придется. Вместе с рыбками. И все потому, что ни к чему нет серьезного отношения, ну, слямзил, ну и что? Детский, понимаешь, разговор, и детский сад, а не родина. Поэтому такое число людей живут в отчаянии, перемежаемом бессмысленными надеждами, ибо ничего не понимают; они озлоблены, беспомощны, ленивы, крикливы, полны претензий ко всем, кроме себя. Так как только взрослый в состоянии понять, что он сам прежде всего отвечает за свою жизнь, а человек с инфантильным сознанием понять этого не может в принципе, как ты ни мучай его сменой капитализма на социализм и обратно, ни испытывай рыночными отношениями, больше напоминающими разбой с большой дороги, как ни пудри мозги, что человек - это звучит гордо и каждый сам кузнец своему счастью. А он чувствует, что его при всех этих громких словах (и благодаря им) эксплуатируют и обводят вокруг пальца. Что же в момент кризиса придумывает государство, а точнее - люди, репрезентирующие власть? Они переводят стрелку, говоря, не мы виноваты, потому что мы - свои, виноваты они - чужие, им наше родное не дорого. Именно в этот момент, когда от русского капитализма устали даже те, кто ненавидел совок и никогда бы не отказался от свободы, хотя для большинства все стало совсем плохо, два еврея решили сделать из тебя преемника. Ты понял, откуда я взял двух евреев? Из Четвертой прозы Мандельштама, помнишь: ходят два еврея (Ленин и Троцкий) по Ильинке и разговаривают. Короче, люди решили сделать из тебя стрелочника, который сначала все возьмет на себя, а потом переведет стрелку на других, а жизнь тем временем будет продолжаться |
|
|