"Михаил Берг. Письмо президенту " - читать интересную книгу автора

первого взгляда, мы немного поторговались, а затем афганец говорит - все, по
рукам, если хотите, я отправлю вам машину морем. Отлично, говорю я, а сам
все время думаю об одном, как с деньгами быть, неужто я просто так отдам ему
деньги. Однако жена приятеля толкает меня в бок и говорит, очень хорошо, что
он сам отправит, это удобнее. Тогда я прошу прошения, отвожу жену приятеля в
сторону и спрашиваю - ты считаешь, что я должен ему отдать деньги сейчас? А
как же, удивляется она, вы же договорились? Но как - без расписки, без
всего, ты уверена в его порядочности? Я его первый раз вижу. И ты хочешь,
чтобы я отдал ему все свои деньги просто так? Она смеется, ну и что, он же
не сможет обмануть, ведь у него все дела рухнут, здесь никто не обманывает,
говорит мне она.
Вот история, я думаю, ты слышал таких десятки, об обществе, в котором
можно устраивать рынок. Когда обмануть невозможно, иначе лишишься репутации,
а она дороже всего. У нас этого нет даже в зачатке - пресса обвиняет
чиновника, что он вор, а он говорит: да пошли вы, вы все продажные. Суд
говорит: ты - мошенник, он же в ответ - вам никто не верит, у вас не
правосудие, а цирк. Как сдвинуться с мертвой точки? Если никому никто не
верит, то как быть, как существовать в таком обществе? Я не знаю. Могу еще
рассказать историю про одного моего уже финского приятеля, Юкку Маллинена,
кстати, переводчика Бродского, которого (Маллинена, не Бродского) я как-то в
магазине спросил, а где видеокамеры, чтобы наблюдать за посетителями? Он же
мне отвечает, знаешь, таким европейско-недоуменным взглядом светлых глаз - а
зачем, здесь никто не ворует. Но ведь бомжи есть, вон сидят за углом на
панели. Все равно, никто не ворует, потому что тому, кто раз украл, больше
никто не поверит и ему надо уезжать из страны. Его не возьмут на работу, не
выпишут пенсию, не дадут пособия - вообще изгой.
Теперь представь, что в России будет применен этот закон - ведь
население, как воду в аквариуме, менять придется. Вместе с рыбками. И все
потому, что ни к чему нет серьезного отношения, ну, слямзил, ну и что?
Детский, понимаешь, разговор, и детский сад, а не родина.
Поэтому такое число людей живут в отчаянии, перемежаемом бессмысленными
надеждами, ибо ничего не понимают; они озлоблены, беспомощны, ленивы,
крикливы, полны претензий ко всем, кроме себя. Так как только взрослый в
состоянии понять, что он сам прежде всего отвечает за свою жизнь, а человек
с инфантильным сознанием понять этого не может в принципе, как ты ни мучай
его сменой капитализма на социализм и обратно, ни испытывай рыночными
отношениями, больше напоминающими разбой с большой дороги, как ни пудри
мозги, что человек - это звучит гордо и каждый сам кузнец своему счастью. А
он чувствует, что его при всех этих громких словах (и благодаря им)
эксплуатируют и обводят вокруг пальца. Что же в момент кризиса придумывает
государство, а точнее - люди, репрезентирующие власть? Они переводят
стрелку, говоря, не мы виноваты, потому что мы - свои, виноваты они - чужие,
им наше родное не дорого.
Именно в этот момент, когда от русского капитализма устали даже те, кто
ненавидел совок и никогда бы не отказался от свободы, хотя для большинства
все стало совсем плохо, два еврея решили сделать из тебя преемника. Ты
понял, откуда я взял двух евреев? Из Четвертой прозы Мандельштама, помнишь:
ходят два еврея (Ленин и Троцкий) по Ильинке и разговаривают. Короче, люди
решили сделать из тебя стрелочника, который сначала все возьмет на себя, а
потом переведет стрелку на других, а жизнь тем временем будет продолжаться