"Владимир Березин. История про Голема (святочный рассказ)" - читать интересную книгу автора

усталую фигуру медсестры или своих бойцов, которые тащили его на себе. Всё
это прошло, а теперь жизнь кончалась по-настоящему, хотя ни одного татарина
рядом и не было. Нет, он знал, что среди чёрных людей, что медленно сейчас
сжимает кольцо наверху, есть и Первый Восточно-мусульманский полк СС, но
вероятность встречи с татарином без лица считал ничтожной.
Он полз по соединяющимся подвалам, шепча простые татарские слова,
которых в русском языке то ли пять, то ли целая сотня.
Так он попал в соседнее помещение, где нашёл множество истлевшей
одежды, горы мышиного помёта и гниль, вывалившаяся из трухлявых сундуков.
Разбитые сосуды были похожи на рассыпанные по полу морские раковины.
Родионов видел старинные книги, слипшиеся в плотные кирпичи.
Бесполезная ржавая сабля звякнула у него под ногой. Но он нашёл главное - в
опрокинувшемся шкафу Родионов обнаружил бутылку вина. Он тут же вскрыл её
медным ключом, найденным на полке. Вино оказалось сладким как варенье и
склеило гортань. Родионов забылся и не сразу услышал голос.
Голос был сырым - как старый горшок в подполе.
Голос был глух и пах глиной.
Голос уговаривал не спать, потому что мало осталось времени. Родионов
понимал, что это бред, но на всякий случай подтянул к себе ствол, сделанный
из водопроводной трубы.
Это был не бред, это был кошмар, в котором над ним снова склонился
татарин без лица.
- Кто ты? Кто ты? - выдохнул лежащий на полу.
- Холем: - дохнул сыростью вниз склонившийся над Родионовым. И начал
говорить:

- Меня зовут Холем или просто Хольм. Немцы часто экономят гласные, а
Иегуди Бен-Равади долго жил среди немцев.
Это был хитрый и умный человек - ходили слухи, что он продал из
календаря субботу, потому что она казалась ему ненужным днём. Часто он
посылал своего кота воровать еду, и все видели, как чёрный кот Иегуди
Бен-Равади бежит по улице с серебряным подносом.
Один глаз Бен-Равади был величиной с куриное яйцо и беспокойно смотрел
по сторонам, а другой, размером в пуговицу от рубашки, - повёрнут внутрь.
Говорили, что этим вторым глазом Бен-Равади может разглядывать оборотную
сторону Луны, а на ночь он кладёт его в стакан с водой.
Именно он слепил моё тело из красной глины и призвал защищать жителей
города, потому что во мне нет крови и мяса. Во мне нет жалости и
сострадания, я равнодушен, как шторм, и безжалостен, как удар молнии. Но я
ничто без пентаграммы, вложенной в мои уста книжником Бен-Равади.
Раз в двадцать лет я обходил дозором город.
Но однажды началось наводнение, и река залила весь нижний город до
самой Торговой улицы. Ночные горшки плыли по улицам стаями, как утки, в
бродячем цирке утонул слон, и вот тогда вода размочила мои губы. Пентаграмма
выпала, и я стал засыпать. Теперь пентаграмма греется в твоей руке, я
чувствую её силу, но уже не слышу шагов моего народа. Нет его на земле.
Некому помочь мне, я потерял свой народ.
Родионов сжал в руке ключ с пятиугольной пластиной на конце.
- Да, это она, - Холем говорил бесстрастно и тихо - Ключ ко мне есть,
но мне некого больше охранять. Жители города превратились в глину и дым, а я