"Михаил Березин. Книга усовершенствования мертвых" - читать интересную книгу автора

ненависти. Они ненавидят молча, ненавидят взглядом, в лучшем случае
ненавидят чужими руками, если это у них получается. Но они не в состоянии
ненавидеть действием. В основной же части субстанции ненависть до поры до
времени лишь тлеет. Однако пробуждаемая драконами, эта ненависть в какой-то
момент прорывается наружу, и происходит нечто вроде термоядерного взрыва. И
тут же принципы, на которых зиждется Общественное Мнение, летят к чертям.
Что лишний раз доказывает их призрачность и недолговечность.
Если кто-то убивает, выдвигая при этом какие-либо политические
требования, его называют террористом, псевдоморальные (с точки зрения
Общественного Мнения) - скажем, протест против абортов или продажной любви -
маньяком, религиозные - фанатиком. На самом деле подобного рода
классификация - возмутительная чушь. Все эти люди просто ненавидят. А потому
они, т.е. мы, - близнецы-братья. Драконы, хотя можно назвать и по другому,
от этого смысл не изменится.
И все же так повелось, что законы жанра требуют конкретизации
ненависти. Отсюда и появляется деление драконов - разумеется, чисто
условное - на террористов, фанатиков, маньяков и прочих. Меня, пожалуй,
проще всего причислить к маньякам, поскольку я протестую против эсперанто.
Как видите, у драконов тоже имеется собственная эстетика.
Я подчинился этой эстетике, во-первых, исходя из корпоративной
солидарности, а, во-вторых, поскольку она мне и в самом деле близка. Да и, к
тому же, попробуй различить в случайном встречном фламинго. Ни рост, ни вес,
ни профиль носа, ни даже профессия человека не говорят о принадлежности его
к этому ненавистному племени. Даже в хорошем знакомом иной раз невозможно с
большой степенью точности определить розового пернатого.
Оттого я и объявил войну любителям эсперанто. Истребляю всех, кто
изучает этот искусственный язык. К сожалению, я лишен возможности прикончить
лично доктора Заменгофа - создателя эсперанто (он умер задолго до того, как
я родился), зато уничтожаю всех его последователей, до которых удается
добраться.
Почему ополчился именно против них? Потому что все они заведомо -
фламинго. Ибо этот язык призван сделаться средством межнационального, т.е.
общечеловеческого общения. При наличии современных средств коммуникаций
существование - и, главное, дальнейшее развитие - подобного языка грозит
полной интеграцией отдельных групп в единую человеческую массу, в которой
окончательно восторжествует чудовищный монстр современности - Общественное
Мнение. По натуре я оптимист, и верю, что, быть может, где-то до наших дней
сохранились благословенные племена, еще не подпавшие под безжалостные
жернова этого монстра. И вот в среду подобного племени проникает отравленное
облако эсперанто. И дикари вроде как прозревают, в их узких лбах начинает
что-то шевелиться, прокручиваться и щелкать, и неожиданно они постигают
истину. Что нехорошо иметь общих женщин, что если у тебя в ожерелье
болтается на три кабаньих зуба больше, чем у соседа по пальме, то ты - более
уважаемый человек и т.д. и т.п.
Другими словами эсперанто - это своеобразный шприц, наполненный
дурманом, квинтэссенцией которого является Общественное Мнение. Если
захотите выучить эсперанто, похлопайте себя сначала по венам.
Мною выработан следующий официоз:

"Человечество не обладает достоинствами, поскольку все выставленные