"Михаил Березин. Аль-Капоне мертв..." - читать интересную книгу автора

присутствие в операционной хоть как-то оправданно. А вот Биба по
специальности - учитель географии. Но поскольку других работников медицины в
бригаде не имеется, приходится довольствоваться учителем.
- Убью! - хрипит Карлюкин Малинскому и валится на операционный стол. -
Ты клятву Гераклита давал?
- Давал, давал, - успокаивает его Малинский.
Тут внезапно выясняется, что во время недавнего нападения ребят
Верлиоки, разрывная пуля угодила прямо в наши запасы наркоза.
- Он и без того сейчас потеряет сознание, - предположил Глотченко.
Однако Карлюкин терять сознание не собирался. Пришлось мчаться в наш
номер и под наблюдением Наоми Кемпбел судорожно рыться в плаще Карлюкина в
поисках газового пистолета.
Когда я появился, все на минуту покинули помещение, а я шандарахнул по
извивающемуся в муках его же собственным нервно-паралитическим...
Знаете, о чем спросил он меня, как только пришел в сознание?
- Ну что, Бергер, сука, Аль-Капоне еще жив?
Между прочим, Кровавая Мэри недавно призналась, что тоже читала эту
книгу. Хотя я уже и сам начал догадываться. Судя по ее приверженности
этакому чикагскому ретро. Судя

ПО ПЛАЩАМ И ШЛЯПАМ

стекала влага. Кое кто из наших уже начинал хлюпать носом - и
неудивительно. Сегодня у насыпи было мерзко как никогда. Не выступал с
концертами Пригов, не рассказывал анекдоты Троян, и даже атаманша не желала
своему "поросенку", чтобы ему снились красивые сны.
Но поезд прибыл строго по расписанию. Свежеумытые бока его гордо сияли
буквами "Москва - Берлин". Сморкаясь, чихая и волоча за собой автоматы,
распределяемся по вагонам. Место выздоравливающего Карлюкина в нашем звене
занял Зураб. Руки у него не такие длинные, как у предмета евиного
надругательства, но зато ему удается более прытко отпирать купе. И в одном
из этих купе, вдруг, обнаруживаем такое, что пришлось созывать консилиум с
участием Кровавой Мэри.
Она с недоумением смотрела на...
Секретные документы? Предмет внеземного происхождения? Металлический
тубус с ураном?
Между прочим, с секретными документами и емкостями с ураном мы уже
сталкивались...
Она с удивлением смотрела на большой кожаный рюкзак, доверху набитый
баксами. Купюры не были упакованы в пачки, они были навалены россыпью и
плотно утрамбованы.
В купе ехали высокий мужчина лет сорока пяти в роговых очках и коротко
остриженный парень, на правой ладони которого была татуировка "Вася". Кому
из них? Васе? Или все же очкарику? Спросить не представлялось возможным,
поскольку обоих как раз овевали беспробудные и нервно-паралитические
красивые сны.
- Сколько же здесь? - воскликнул Джопуа.
- Считать некогда, - отрезала атаманша, - либо берем, либо не берем. И
ответ ясен.
Я уже и сам догадался, что рюкзак мы брать не будем. Слишком большие