"Георгий Березко. Ночь полководца (про войну)" - читать интересную книгу автора

- Да что вы, - встревожился Николай, - зачем это... Просто подвернул
ногу.
- Сейчас посмотрю, - сказала Маша.
Она присела на снег и потянула к себе ногу Уланова.
- Я сам! - закричал он испуганно.
- Сиди спокойно, - попросила девушка.
Она быстро размотала портянку и принялась ощупывать ногу с силой,
неожиданной для маленьких пальцев.
- Болит, что ли? - спросила Маша, взглянув вверх и увидев лицо юноши,
покрасневшее так густо, что на щеках обозначился светлый пух.
- Нет, не болит, - глухо ответил Николай.
Ему было стыдно перед девушкой и хороши от ее близости. Именно потому,
что она казалась Николаю такой красивой, он испытывал страшную неловкость.
И хотя Маша не чувствовала, видимо, брезгливости или неудовольствия, сидя
на мокром снегу, он был обижен за нее, так как восхищался ею.
- Ничего не нахожу, растяжение, должно быть, - высоким голосом сказала
девушка.
- Ну, спасибо большое, - горячо проговорил Николай, пряча под шинель
голую ногу.
- Дай забинтую покрепче.
- Нет, не надо, - запротестовал он.
Маша внимательно снизу посмотрела на Уланова. Лучики ее ресниц
дрогнули, и лицо приняло высокомерное выражение.
- Ты что же, долго тут собираешься сидеть? - спросила она. - Отдохнуть
решил... А ну, давай ногу.
Не обращая внимания на сбивчивые объяснения Николая, девушка вынула из
кармана индивидуальный пакет и с треском разорвала бумагу. Николай
замолчал, с ужасом глядя на Машу, поняв вдруг, что она заподозрила его в
желании отстать от колонны. Девушка кончила бинтовать, поднялась с колен и
секунду смотрела на дело своих рук.
- Завертывай портянку, - приказала она, - сухим концом бери... Вот
так... Обувайся!
Она ополоснула пальцы в ледяной воде лужицы и вытерла их о полу шинели,
потом надела варежки.
- Рассиживаться мы, дорогой товарищ, после войны будем, -
наставительно, хотя и мягче, сказала девушка. - Вставай, дай руку.
- Я не прошу вас, кажется, - тихо, с отчаянием проговорил Николай.
Заторопившись, он поднял на плечи мешок, вскинул винтовку и,
прихрамывая, пошел. Нога еще побаливала у него, но он способен был теперь
вынести и не Такую боль.
- Ничего, пройдет, - услышал он певучий голос за спиной. - Вечером с
тобой танцевать будем. А то обопрись на меня, хочешь?
Девушка не обиделась на последние слова Николая, и вся их резкость была
как будто просто не понята ею.
Сзади возник звук мотора. Серый, крытый брезентом "виллис" стремительно
катился по целине, легко касаясь земли. Возле голых Ивовых кустов, в
нескольких шагах от Уланова, шофер затормозил. Из машины вылез с видимым
трудом грузный человек в кожаном пальто, в серой генеральской папахе. Он
постоял, осматриваясь, потом что-то сказал офицеру, вышедшему вслед за
ним.