"Кирилл Берендеев. Дом в Коптевском переулке" - читать интересную книгу автора

этом существование моего друга, человека, на которого я мог положиться в
любую минуту и в любой ситуации, ей упорно отметалось. Она странным образом
ревновала меня к Андрею. Точно боялась, окончательно остаться в
одиночестве, потеряв все, некогда составлявшее главное ее жизни.
Я не понимал, почему Вера так относится к моему другу, отчасти валил
это на непостижимую здравому уму женскую логику, - в самом деле, порой ее
доводы поражали меня своей абсурдностью, порой вызывали приступы дурацкого
смеха, - отчасти считал отголоском нашего неудачного супружества. Все то
время она была для меня единственной и неповторимой, может быть, поминая те
годы, Вера хотела оставаться такой же и сейчас. И, меж тем, не то в шутку,
не то всерьез говорила - вот оно, еще одно подтверждение взбалмошности
женского ума - точно о деле решенном, о моей женитьбе на ком-то из общих
знакомых.
- Тебе давно пора заняться собой, - говорила она, по стародавней
привычке ероша мне волосы, - а то ты похож невесть на что. Возьми хоть Нину
из пятого подъезда, ну чем не пара. И давно уже, чуть не со школьной скамьи
на тебя глаз положила. Сошелся бы с ней.
Думаю, пойди я, в самом деле, к этой Нине, Вера была бы попросту
шокирована моим поступком. И в то же время, на словах выражая свое "фэ"
тем, что я "ношусь с Кокаревым, как курица с яйцом", не сделала и единого
шага, дабы воспрепятствовать моим визитам к нему. Лишь говорила мне с
пренебрежительной снисходительностью:
- Он-то к тебе и ногой никогда не ступит.
В самом деле, у Андрея имелась такая странность. Ко мне, после того,
как я развелся с Верой, и уединился в маленькой квартирке на окраине
города, он не собрался за все это время ни разу. Предпочитал приглашать
меня, и делал это так, чтобы не давать повода для ответного визита.
Впрочем, выглядело это очень аккуратно, без малейших неприятных намеков. Он
столь учтиво, останавливал даже намеки на возможность своего визита ко мне,
что я ни в коей мере не чувствовал себя оскорбленным от невозможности
отдать накопленные встречи.
Нам всегда было о чем поговорить. Вера то ли не понимала этого, то ли
не хотела принять, что у нас всегда находятся общие темы для беседы, общие
идеи, общие мнения. Все же долгий срок лет, проведенных вместе, значит куда
больше, чем разница в нашем социальном положении, в тех сферах, в которых с
распростертыми объятиями ждут его, и в которых приходится вращаться мне.
Вот еще один повод дать понять Вере, что я отнюдь не унижаю себя, не
пользуюсь подачками с барского стола, не подлизываясь, как любит она
говорить. Наша дружба вполне искренна, шутка ли, тридцать два года вместе,
без перерывов и без охлаждения в отношениях, без громких ссор и хлопанья
дверями в запале. В сущности, это результат того, что наши семьи дружат уже
в третьем поколении. Жаль, что Вера не хочет этого понять, всякий раз,
когда я пытаюсь завести разговор на тему долгой дружбы, доставшейся "в
наследство", дружбы, невзирая на множество препон, она фыркает, и машет
рукой.
Андрей, в самом деле, лет десять, не меньше, не был у меня. Зато в его
весьма приличных апартаментах я сам едва ли вспоминаю о своей роли "бедного
родственника", несмотря на то, что оснований для этого великое множество.
Уже обстановка квартиры дает к тому повод, но повод этот чаще всего
замечается в раздражении Верой, и о ее словах вспоминаю я в одиночестве