"Кирилл Берендеев. Ангел, собирающий автографы" - читать интересную книгу автора

Я и мои тараканы. Нет, шутки не для нее, ей же совсем некогда.
- Да, - просто ответил я.
- Давно? Надо же, я и предположить не могла.... - ответа она не
ждала. - Так обидно, - и, не трогаясь с места, добавила. - Мой трамвай.
- Опять не успеешь? - напрасно спросил, потому, как тотчас же получил
в ответ:
- Наверное, - она посмотрела на меня, отвернувшись от подъехавших
вагончиков.
Конечно, она напрашивалась. И, не зная, как лучше, молчала,
переминаясь с ноги на ногу и умоляюще смотрела на меня. А я сам, десятки
раз описывавший встречи и расставания, не знал и ли боялся произнести хоть
слово. Только вдыхал теплый аромат ее дешевых духов.
- Я смотрю, ты никуда не спешишь, - вырвал из себя я, как только
трамвай отправился в путь по бульвару Яна Райниса.
- Мне рано... наверное. Да и... который сейчас час? Да, еще рано. Дома
никого нет.
Она нашла выход, я... я снова молчал и строил фразы. Строительство
фраз вошло в привычку, как курение, как... как пристрастие к ручке и
бумаге, к старенькой пишущей машинке. Наверное. Я молчал потому, то никогда
не умел писать быстро, не был графоманом; те десять листов "Города среди
песков" я писал и переписывал без малого три года.
Мне отчего-то захотелось спросить, почему у нее никого нет дома, куда
отлучились родители - дурацкое любопытство; я и сейчас проигрывал в уме
варианты ее ответа, будто пытался вытянуть из ситуации базовую идею для
будущего произведения. Ну и что же вместо этого, я не спросил, но тут же
сделал широкий жест; Оксана спросила, удобно ли это. И, встретившись со
мной взглядом, рассмеялась, точно заранее знала мои возражения на счет
удобно-неудобно. Она взяла меня под руку, мы пересекли трамвайные пути и
направились ко второй от улицы Героев-панфиловцев "хрущевке", первый
подъезд, последний этаж.
Однокомнатная квартира без прихожей с крохотной кухней, вся забитая
книгами - первое и вполне ожидаемое впечатление, невозможно, чтобы квартира
была велика, и чтобы в ней недоставало книг. Ей можно было и не оглядывать
ее всю.
Она и не оглядывала.
В крохотном коридорчике, ведущем от входной двери в кухню (направо
санузел, налево комната), можно было стоять только тесно прижавшись; едва я
снял пальто и расшнуровал ботинки как Оксана, торопливо прижалась ко мне и
поцеловала. Поцелуй вышел неумелым, она не отстранилась, она ждала моей
реакции.
Запах духов, усилившийся в тесном коридорчике до невозможного, сводил
с ума. Я почувствовал ее теплые нежные губы, коснувшиеся моих
потрескавшихся с холода губ. Не ответить невозможно было, я почувствовал,
как Оксана пытается стянуть на пол пиджак, но в крохотном коридорчике
сделать это оказалось ей не по силам.
- Давайте, - хрипло, но все так же тихо проговорила она. С вешалки
упал ее пуховик, посыпались еще какие-то вещи. Я попытался ответить ей
глупой шуткой, каковая буквально застряла во мне, отказавшись выходить.
Оксана стремительно стянула узкий серый свитер, под ним обнажилась
белая маечка, медленно ползшая вверх; у меня перехватило дыхание. Сердце