"Игорь Берег. Спасти обязан" - читать интересную книгу автора

- Какие там дребезги! У самолета просто крыло отвалилось и шасси
сломалось. Даже сгорел не весь, хотя должен был. Я ведь сам этим же рейсом
летел. Тоже не повезло - крепление на ремне лопнуло. Вот и врезался головой
в спинку сидения. Но далеко не улетел. А он, - сосед показал на меня, -
через весь салон нырнул.
- Ну, не вдребезги, - легко согласился первый сосед, - но жертв могло
быть много, если бы не ты. Там все поотравлялись дымом, а ты бегал и
искусственное дыхание им делал. А сам привязаться не успел, потому и
шмякнулся башкой при посадке.
- Действительно - козья морда, не успел привязаться, - через силу
пошутил я. - И давно меня сюда привезли?
- В палату два дня назад. До этого в реанимации лежал. Тебе и сейчас
лекарства вливают.
Теперь я ощутил, что левую руку что-то связывает. Так и есть - рядом с
койкой штатив, на котором капельница с прозрачной жидкостью, а от нее трубка
тянется к локтю.
Я помолчал, потом опять спросил:
- Что, плохи мои дела?
- Да нет! - принялся успокаивать сосед. - Я не спец, но слышал, что
лепилы толкуют. Сильное сотрясение и, вроде бы, небольшая трещина в
основании кумпола. Отлежишься, и снова на подвиги потянет. Вон, наш
четвертый, кажись, уже сестричкам понты заправляет. Тоже второй день
здесь, - он хмыкнул и добавил: - А может и не сестричкам. Темный он
какой-то. Одно слово - чурка.
Разбираться, почему четвертый сосед по палате - чурка и ходит ли он к
медсестрам, у меня уже сил не было. Опять подкатила к горлу тошнота,
разболелся затылок, лоб покрылся испариной. Нужно было заставить себя
заснуть.
Разбудило меня солнце. Видимо, я действительно шел на поправку, потому
что солнце наверняка и раньше заглядывало в окно, но это не помнилось.
Открыл глаза и сразу почувствовал себя лучше, чем вчера. Безболезненно можно
было шевелить руками и ногами, хотя вставать или хотя бы садиться еще не
стоило.
Зверски хотелось есть. Кормили меня в последнее время, наверное,
внутривенно. А сейчас требовался нормальный кусок жареного мяса. И стакан
пива.
И еще апельсин. Огромный, золотистый, с толстой кожурой. Я представил
себе этот апельсин так живо, что даже почувствовал запах.
Чудеса все же случаются. Слева от койки, на тумбочке, стояла глубокая
тарелка, а в ней - несколько штук тех самых, крупных, отражающих солнечный
свет плодов. Ни о чем не беспокоясь, я выпростал из-под одеяла руку, взял
самый верхний и принялся чистить его слабыми пальцами.
Когда резкий и сладкий сок потек по моему подбородку, сосед справа,
молчавший до сих пор, сказал:
- Ты бы поосторожнее с этим, кореш. На голодное пузо бронетемкин
поносец напасть может.
- Что?
- Пронесет, говорю.
Я проглотил еще одну дольку, потом спросил:
- Чьи апельсины? А то я без спроса взял - очень захотелось.