"Игорь Викторович Берег. Небо под потолком" - читать интересную книгу автора

Шарипова:
- Лаврентий Михайлович, пойми меня правильно. Если что-то начнется,
мои люди тебя прикрыть не смогут.
На что прозвучал решительный ответ:
- Ну, не смогут, так мои люди порядок наведут.
Не прощаясь, начальник УВД вышел из комнаты, едва не выбив поднос из
рук Никиты. Тот еле увернулся. Шарипов мазнул по лицу Никиты ^ острым
внимательным взглядом, словно сфотографировал. У Никиты от этого взгляда
холодная искра проскочила по позвоночнику; Он даже поежился, но восстановил
равновесие и с независимым видом шагнул в комнату.
Л.М., опершись локтем о колено и устроив на кулаке челюсть, задумчиво
глядел в пространство. Никита поставил поднос на столик и застыл, не
решаясь присесть. И знал он Л.М. давно, а всё же робел в его присутствии.
Это был не совсем страх, хотя бояться Носорога стоило. Это было ощущение
уверенной силы, исходящей от него. Есть в подобных людях какая-то скрытая
пружина, заставляющая окружающих относиться к ним с уважением и опаской. А
вдруг пружина развернется и ударит приблизившегося к ней? Можно, конечно,
назвать это и харизмой, не будь деятельность таких людей по большей части
криминальной.
И вместе с тем нельзя было назвать Л.М. физически значимой личностью.
Если бы Никита давал клички, он прозвал бы его не Носорогом, а скорее
Бульдогом, поскольку единственной заметной чертой на лице Л.М. была тяжелая
квадратная челюсть. Во всем же остальном выглядел он средним человеком:
средний рост, средний вес, средняя ширина плеч. А вот имелось в нем что-то
такое, из-за чего проходящие мимо женщины непременно оглянутся и посмотрят
вслед, а партнер по бизнесу пять раз подумает, прежде чем обмануть.
Л. М. оторвался от своих дум, поднял глаза на Никиту.
- Ну, чего торчишь? Садись! Никита присел на краешек кресла. Л.М.
подхватил бутылку, щедро плеснул в рюмки.
- Давай за Митьку, чтоб ему на том свете было легче, чем нам здесь!
Только теперь Никита обнаружил, что Носорог сильно на взводе. Зная
его железное здоровье и способность поглощать хорошие коньяки в безмерных
количествах, трудно было представить, сколько он в себя уже влил. Возможно,
начал пить еще в день убийства Серегина. А может, и раньше. Не верилось,
что в такое состояние его ввергла гибель соратника. Причина должна была
быть серьезнее.
Л.М. одним движением опрокинул в горло рюмку, проглотил не
поморщившись. Потом кивнул на дверь.
- Хоть и мент, а уважаю я его. Правильный мент.
Никита промолчал. Что такое "правильный мент" по мнению Носорога, он
представлял себе смутно. То ли такой, что ворам спуску не дает, то ли и сам
живет, и другим жить дает.
Количеством выпитого коньяка, видимо, объяснялось приглашение Никиты
на похороны. Да ничем иным и объяснить это было нельзя. Кто Никита для
Л.М.? Так, воспоминание юности.
О юности и шел у них разговор в доме покой ного Митьки. Точнее,
говорил один Л.М., ударившийся спьяну в почти слезливые
монологи-воспоминания о школьных, годах и прежних временах, когда все было
распрекрасно!
Такие случаи бывали раньше, но сегодня уж чересчур Носорог