"Олесь Бердник. Звездный корсар" - читать интересную книгу автора

в пустыне, так там, поверь мне, за бурдюк воды отдадут тебе кучу золота.
Так что не говори глупых речей. Горилка - это, куда ни кинь, чертовское
зелье. Разве напрасно казацкое братство запрещает эту пакость на Хортице и
в походе? А вода... Без воды ничего доброго не было бы в нашем грешном
мире...
Казаки помолчали, оценивая мудрость казака-характерника. Глаза юного
джуры от выпитой чары засверкали, он зашевелился на своем камне, умоляюще
глянул на Огневика.
- Скажи, отаман, ведь не случайно ты сказал про воду - как девичья
слеза?
- Не случайно, - скупо ответил казак.
- И скала эта так зовется не случайно?
- Не случайно.
- Расскажи мне, пан отаман, о том. Не буду знать покоя, ей-богу, не
буду, пока не узнаю. Весьма эта скала мне припала в сердце. И словно голос
я слышу какой-то. Печальную песню кто-то поет...
- Это она, - сказал Огневик.
- Кто она? - шепотом переспросил джура.
- Дивчина Галя, - вздохнул казак, показывая на скалу. - Та, которая в
этом камне живет. Навеки, пока ворог будет топтать землю украинскую.
- Расскажи! - подскочил джура, и его черные глаза заискрились.
- Хорошо, - молвил Огневик, положив недоеденного леща на камень. Набив
маленькую прокуренную трубку табаком, он выкресал огонь, пустил дым. - Раз
ты такой нетерпеливый - слушай... Вот здесь недалеко, за этой каменной
грядой, было село.
Уже и не ведаю, как оно называлось - то ли Журавли, то ли Лелеки. Такая
у них жизнь была - как у птиц: вечный вырий, вечный полет. Сами ведь
знаете - татарва не дает покоя гречкосеям украинским. Эге ж... И вот
как-то орда налетела на село, зажгла хаты, начала брать ясыр. Все казаки и
молодые хлопцы, которые были в селе, погибли, защищая матерей своих,
сестер и любимых. Старых людей и матерей тоже враги порубили, потому что
ни к чему им таскать Черным Шляхом немощных - все равно помрут. Успокойся,
джура, не хватайся за саблю! Еще хватит на твою долю супостатов. Слушайте
дальше. Попала в полон чужинецкий и поповна Галя - красавица невиданная.
Жил в том селе панотец, еще не старый, и была у него дочка, о которой я
вспомнил. Странная девка. Знала песен много чудных, на кобзе играла, пела
думы. Не обходили стороной казаки дворище панотца, ибо всем хотелось
заглянуть в очи лазоревые, полюбоваться русою косой, голос голубиный
услышать. Всем люба была дивчина-королевна, но никто не смел дотронуться
до нее.
Чиста была, как омытая росою весенняя лилия.
Ну вот... Пал панотец под ятаганами вражьими, защищая доченьку, а Галя
попала в плен. Повели ясыр Черным Шляхом, и шли они вот тут, мимо этой
гряды. Остановили коней, распрягли пастись, и пленным бросили какие-то
объедки. А тем временем подъехал славный мурза ногайский Гюрза-бей, увидел
поповну среди женщин наших, загорелся хотением черным. Приказал развязать
дивчину, кинулся к ней, хотел тут же, при всех, ее изнасиловать. Сиди,
говорю, джура, спокойно, а то не буду рассказывать дальше...
- Молчу, молчу, - дрожа от возбуждения, пробормотал джура Иван. По
щекам его текли слезы, горячая ладонь лежала на эфесе сабли. - Я молчу,