"Генри Берд. Холестерин колец" - читать интересную книгу автора

Куда ни поворачивался Фрито, он видел и слышал лишь
скрежещущие зубы хобботов да распяленные их глотки, да урчащие
и подрагивающие животы. Скрежет и чавканье почти заглушили
национальный гимн Шныра, нестройно исполняемый наемными
музыкантами.

Мы хобботы, мохнатый люд,
Мы трескаем, пока дают,
Любая тварь у нас в чести
Лишь хобботов не жрем -- почти.

Алкает рот, урчит живот,
Мы жрем, пока не разорвет.
Умнет сколько хочешь, -- кто бы подал, --
Веселый народец смурных объедал.

Припев: Жри, жри, жри, жри,
Жри, жри, жри, жри!

К столам собираются хобботы кучей,
Им хавать и пить никогда не прискучит --
С восхода луны и до солнца в окошке
(Не съесть бы ошибкой тарелки и ложки).

Коль есть еда, тащи сюда,
Помрем за жрачкой -- не беда.
Вечно веселым, к чему нам взрослеть?
Все к нам! Играть, блевать и петь!

Припев: Жри, жри, жри, жри,
Жри, жри, жри, жри!

Фрито слонялся вдоль составленных рядами столов, надеясь
отыскать знакомую, коренастую фигуру Срама. "Жри, жри, жри..."
бормотал он себе под нос, но почему-то странными казались ему
эти слова. Отчего ему так одиноко в толпе веселых гуляк, отчего
даже в родной деревне он ощущал себя случайно забредшим сюда
чужаком? Фрито вглядывался в фаланги перемалывающих пищу зубов,
в длинные, длиной в целый фут, раздвоенные на концах языки,
свисавшие из сотен ртов, такие розовые и влажные под
послеполуденным солнцем.
Тут во главе стола, где и Фрито полагалось сидеть в
качестве почетного гостя, поднялась суматоха. Дядюшка Килько
влез на скамью и махал руками, требуя тишины, -- он
вознамерился произнести послеобеденную Речь. После того, как
гул от язвительных выкриков и грохот от ударяющихся одна о
другую голов стал затихать, каждое пушистое, заостренное ухо и
каждый остекленелый глаз обратились к Килько, дабы ничего не
упустить из того, что он скажет.
-- Дорогие мои хобботы, -- сказал он, -- дорогие мои