"Олесь Бенюх. Гибель 'Эстонии' " - читать интересную книгу автора

III. Сеграре значит победитель

Есть город матросов,
Ночных контрабасов,
Лохматых барбосов
И старых карбасов.
Там ворвани бочки
Не моря подачки.
Грудасты там дочки,
Горласты рыбачки...

Хотя эти стихи под непретенциозным заголовком "Северная песенка"
великолепный русский поэт Павел Шубин полвека назад посвятил заштатному
норвежскому городку, они как нельзя более точно характеризовали этот
сегодняшний пригород Стокгольма (правда, теперь следовало бы пририфмовать
ещё и автомобильный завод и завод электроники). Здесь царили портовые
нравы, обычаи, неписаные, но жестоко претворявшиеся в жизнь законы. Здесь
гнездились все мыслимые и немыслимые пороки. Здесь безраздельно
господствовало Право Силы. Здесь было свое маленькое королевство со своими
королями, сборщиками податей, штрафными санкциями и палачами. Верховным
правителем был Ёне Стромберг. И хотя жил он довольно далеко, в самом
фешенебельном городке-спутнике и появлялся здесь от силы раз в полгода,
знал его каждый житель, даже подростки. Ибо Ёне был живой легендой - как
лучший хоккеист "Тре крунур", как самый популярный певец из "Аббы", как
весьма почтенный член Нобелевского комитета.
Сегодня Ёне Стромберг приехал в Стокгольм, чтобы встретиться со своим
человеком в портовой таможне. Даже в самом близком окружении Стромберга
этого человека, как впрочем и целый ряд других высоких доверенных
чиновников, не знал никто. И в бухгалтерских ведомостях его выплаты
фигурировали в графе "Прочие расходы". В редких телефонных разговорах,
которые велись только из общественных телефонов-автоматов (каждый раз из
разных частей города) он представлялся кратко: "Здесь Бёрн". И под довольно
хитрым кодовым названием, которые были расписаны на год, Ёне обозначал
место предстоящей встречи. На этот раз это был Скансен, популярный,
просторный, всегда многолюдный парк. Ёне любил его несуетное веселье, его
деревья и газоны, его изысканные аттракционы и музеи под открытым небом. И
особенно привлекал его зверинец. Во время своих редких наездов сюда он мог
часами простаивать у вольеров и клеток, наблюдая за повадками зверей и птиц
и размышляя о сходствах и различиях натур двуногих и четвероногих. Приказав
своим телохранителям исчезнуть на шестьдесят минут, Ёне попетлял по парку,
наблюдая, нет ли за ним хвоста, и подошел к загону, где содержались белые
медведи. Огромная мама плескалась в бассейне со своим детенышем. Он ловко
подныривал под неё и когда долго не всплывал, медведица вытаскивала его за
шиворот и легонько бросала на землю. Малыш забавно отфыркивался и через
какое-то время вновь прыгал в воду.
- Медведь медведю шкуру никогда не попортит, - услышал Стромберг за
собой сдержанный баритон. Не оборачиваясь, ответил:
- Есть, есть чему людям учиться у природы.
Он отошел от загона шагов на двадцать. Бёрн молча последовал за ним.
Потянул слабенький сентябрьский ветерок, Стромберг лениво расправил