"Энн Бенсон. Огненная дорога (Чумные истории-2)" - читать интересную книгу автора

всяком; но не только. Мне казалось, что там присутствует... совесть, что ли?
По крайней мере, вначале. Теперь я, конечно, сомневаюсь.
Джон иронически усмехнулся.
- Когда я начинал здесь, у меня было такое же чувство, но теперь я
смотрю на все иначе. Башня из Слоновой Кости... Нет, я не хотел быть просто
еще одним наемным служащим, бредущим к пенсии. Но, увы, таков я и есть. Что
поделаешь? Так уж устроен мир в наше время. - Он с улыбкой пожал плечами. -
Мы можем делать только то, что можем, верно?
- Правильно. И ты можешь поискать для меня грант.
Как всегда по вечерам, когда Брюс уже спал в Лондоне, а она еще
бодрствовала в Массачусетсе, чувствуя себя в особенности одинокой, Джейни
страстно желала, чтобы он каким-то образом сумел перебраться сюда. Год назад
в Лондоне она провела вместе с ним всего несколько спокойных вечеров, и, не
считая самого начала, на пути их встреч одна за другой вставали бесконечные
трудности. Однако она удивительно быстро приобрела вкус к таким вечерам и
постоянно вызывала в воображении безопасные, трогательные картины того, как
они проводили время, словно возлюбленные, которые прожили вместе не один
год, хорошо знали и прощали друг другу все слабости. На самом деле между
ними пролегала огромная неизведанная территория, на которой еще многое
предстояло обнаружить.
И хотя Том не раз повторял Джейни, что для нее всякая связь с возникшей
в Англии "проблемой" закончена, для Брюса эта опасность все еще
существовала. Он жил там и по-прежнему находился под расследованием, хотя
никаких обвинений ему не предъявляли и, скорее всего, не предъявят -
британские биокопы пока не придумали ничего более страшного, чем держать
проклятого янки при себе, не выпуская его из поля зрения. Однако они
совершенно точно знали, что он причастен к одному очень запутанному делу, и
старались всячески осложнить ему жизнь - видимо, компенсируя таким образом
собственную некомпетентность.
Для Джейни это было странное, незнакомое ощущение - барахтаться во
вредных испарениях жалости к себе. Глядя на опускающееся за ее обожаемый сад
солнце, она приказала себе: "Прекрати. Ты выдержала и не такое". И это была
правда - ее психика оказалась достаточно гибкой и сумела найти источники
новых сил для возрождения. Просто в последнее время возникало чувство, что
эти вновь обретенные навыки самозащиты отчасти стали утрачиваться.
Мелькнула мысль, что, возможно, у нее депрессия.
"Ничего удивительного - я ненавижу свою работу, а человек, которого я
люблю, по ту сторону огромного океана".
Она сделала упражнения, очищающие дыхание, и переключила внимание на
лежащий на коленях предмет. Хотя дневник совсем не пострадал, когда
пересекал океан, завернутый в пропотевшую тенниску Джейни, его древность и
хрупкость не вызывали сомнений. Судя по растрескавшемуся кожаному переплету
и загрязненности пергаментных страниц, он, по мнению Джейни, представлял
собой рабочую тетрадь, из тех, которые постоянно берут в руки, может, даже
ежедневно. И делали это множество владельцев, которым тетрадь принадлежала
на протяжении долгих лет. Каждый оставил на ее страницах свой след - записи,
переводы, пометки здесь, пятна там, - начиная с фотографии последней перед
Джейни владелицы и заканчивая выцветшими, истончившимися каракулями
человека, для которого изначально и была переплетена эта тетрадь.
Интересно, спрашивала себя Джейни, сколько стоило изготовить такой