"Пьер Бенуа. Прокаженный король " - читать интересную книгу автора

в месяц! А те, кто получали из дому, как мой приятель, по шестьсот или
семьсот франков, даже изображали собой набобов!
Поколение, явившееся после тысяча восьмисотого года, как говорил
Талейран, и не представляет себе, что это было за прекрасное существование.
Мне кажется, мы знавали это, и мы жалеем подрастающее поколение,
которое, в свою очередь, возвращает нам с презрением нашу жалость.
На улице Шампольон уже зажигались фонари, когда мы столкнулись в
бильярдной с нашими закадычными друзьями, сорбоннцами или учениками по
классу высшей риторики: Франсуа Жераром, Рибейером, Сюрвиллем, Мутон-Массэ,
Виньертом, Дюменом и другими. Было еще только около семи часов, когда мы
спускались, снова вдвоем, по бульвару Сен-Жермен; и здесь, чувствуя, как
рука моего приятеля все тяжелее и тяжелее опирается на мою, я понял, что
настал момент его признаний.
- Зайдем сюда, хочешь? - спросил я его, проходя мимо кафе Флоры.
Он нашел, что внизу слишком много народу. Мы поднялись в первый этаж. И
там, на скамейке с правой стороны, как раз против возвышения кассирши, я
узнал вместе с надеждами и неприятностями Рафаэля Сен-Сорнена и причину,
заставившую его в двадцать четыре года начать свою научную работу на степень
магистра гуманитарных наук.
Он начал с беглого обзора своей семьи. Он был единственный сын, и у
него никого не было в живых, кроме отца. Господин Эдуард Сен-Сорнен был уже
в течение тридцати двух лет кассиром первой в Лионе шелковой фирмы Барбару,
Ришомм и К. Место было хорошее, он зарабатывал очень много. Хозяева
заинтересовали его в прибыли двенадцать лет тому назад. Но все его несчастье
заключалось в невозможности подняться над своим положением, которое он
считал слишком низким, чтобы пытаться проникнуть в правление фирмы. Одно
время он было возымел надежду, когда ослабевшее здоровье г. Ришомма
возвещало его близкий конец и ловкий господин Барбару не преминул возбудить
Усердие своего подчиненного, соблазняя его такой перспективой. Господин
Ришомм умер, и обо всей этой комбинации не говорилось больше ни слова, а
бедняга Сен-Сорнен должен был примириться с мыслью, что он закончит свои дни
в шкуре образцового кассира, образцового и немного ожесточенного.
Как раз в это время произошло событие, перевернувшее взаимоотношения
обоих семейств. Рафаэль Сен-Сорнен осмелился влюбиться в мадемуазель Аннет
Барбару! И весь Лион, охваченный волнением по поводу этой сногсшибательной
новости, узнал в то же время, что мадемуазель Аннет была далеко не
равнодушна к чувству, которое она внушала Рафаэлю.
Между ними была разница в три-четыре года. Они знали друг друга еще
детьми. Мадам Барбару даже была крестной матерью Рафаэля. И пока она была
жива, мальчика очень часто приглашали играть с маленькой девочкой. Но мадам
Барбару умерла, и господин Барбару не старался сохранить эти отношения вовсе
не из чувства антипатии к Рафаэлю, а, главным образом, из невозможности
представить себе столь чудовищную вещь: сын его кассира осмелился поднять
глаза на мадемуазель Барбару, богатейшую наследницу, состояние которой может
позволить ей в любое время, если только она пожелает, купить целую
Фурвьерскую гору и раскрашивать ее в три цвета каждое четырнадцатое июля.
Эти соображения его потрясли. Вначале произошла сильная сцена между патроном
и его кассиром, последний, раздраженный смелостью своего сына, однако, не
признался ему в том, что между ним и хитрым стариком, посулившим ему
когда-то место Ришомма, произошел какой бы то ни было разговор. С другой