"Пьер Бенуа. Дорога гигантов " - читать интересную книгу автора

латинских гимнов мрачную красоту мифов Севера. Мириам из Магдалы,
рыжеволосая еврейка, протягивает здесь руку принцессе Лейнстерской Еве и
царице Маб, фее лесов и вод. Все трое пляшут они по вечерам, Эрин, на твоих
лужайках. Одна из рук твоих, о примирительница, протягивается к Испании,
другая - к Гренландии... Чтобы понять тебя, Эрин, и полюбить, нужно было
созерцать лиловую Луару и зеленый Рейн, а не ограничиваться путешествиями
приказчика из Сити, который по воскресеньям, для отдыха, между двумя главами
Библии, удит в Мейденхеде или Вульвиче грязненьких рыбок в скверных водах
Темзы.
Пароход отходил из Гавра в Саутчемптон лишь в полночь. Было восемь
часов. Что делать в этом черном городе? Благодаря предупредительности г-на
Теранса, от самых утомительных формальностей я был избавлен. Бумаги мои были
в порядке. Деньги у меня были английские.
В портовом кабачке, куда я зашел, чтобы убить время, кроме меня, был
лишь огромного роста сержант британских войск. Он сидел ко мне спиной. Он
пил небольшими глотками красное вино из огромного стакана. Мне были видны
его морщинистая шея, цвета пережаренного бифштекса, шерстяные рукава с
белыми полосами наверху. В удивительных странах, должно быть, сражался этот
человек. Он спросил еще стакан вина, вытащил из кармана горсть золотых
монет, - результат каких-нибудь побед, - и стал их пересчитывать с
неповоротливостью охмелевшего человека.
"Пора".
Я взошел на пароход, перейдя через палубу другого корабля, служившего
сходнями. В гавани дул ветер, шел дождь.
- Могу я остаться на рубке? - спросил я человека, взявшего у меня
билет.
- И не думайте, - сказал он. - Я велю вас проводить в вашу каюту.
- Я буду один в каюте? - спросил я мальчика, которому приказано было
меня проводить.
- С вами будет еще один пассажир.
Я пошел за проводником. Меня, охватил тошнотворный запах каучука и
машинного масла.
Каюта была маленькая. Две койки, одна над другой. Я положил свое пальто
на верхнюю.
- Эта койка занята, - сказал мальчик и переложил пальто на нижнюю.
- Ну, конечно, - заметил я с досадой, - это лучше.
- Пожалуй. Но зато ваша - у иллюминатора. Конечно, открывать нельзя, ни
в коем случае: зальет. Но в него вам сейчас будет видно то, на что стоит
поглядеть.
Он внимательно осмотрел, хорошо ли сдвинуты занавески.
- Само собой, вы откроете их лишь тогда, когда свет в каюте будет
погашен, иначе у нас будут неприятности от сторожевых судов.
- Все? - спросил я.
- Все. Ах да, еще: спасательные пояса.
Он указал мне на пробковые полосы, пристегнутые к потолку белыми и
голубыми ремнями.
- Выберите себе.
- Когда мы приедем?
- Завтра утром, в шесть. По расписанию.
И повторил: