"Пьер Бенуа. Дорога гигантов " - читать интересную книгу автора

- Выберите себе пояс.
Ушел.
Я стал задвигать свой чемодан под койку. Чемодан другого пассажира был
уже там. Я воспользовался этим, чтобы узнать, как его зовут. В том
приключении, на которое я отважился, щепетильность надо отложить в сторону.
Я вытащил объемистый сак коричневого холста. К холсту была пришита этикетка,
вся в таможенных печатях, и я прочел на ней слова, писанные от руки, крупным
круглым почерком:

Доктор Станислав Грютли.
Лозанна

Мне показалось, что это имя мне как будто знакомо. Но где я его читал
или слышал? Я не мог вспомнить.
Я поднялся опять в верхнюю рубку. Стало светлее. Ветер как будто стих.
"Постараюсь, чтоб меня не заметили и оставили здесь", - подумал я.
Ровно в полночь пароход снялся с якоря. В пять минут первого он прошел
мимо двух башенок, отмечавших вход в гавань.
В тот же миг передо мной выросла какая-то тень.
- Никого на палубе! Таков приказ.
Я, ворча, спустился к себе в каюту.
Горело электричество. Занавески у верхней койки были сдвинуты, - это
давало понять, что доктор Грютли уже расположился там. Когда я снимал
пиджак, он захрапел. "Великолепно!" - пробормотал я.
Я вытянулся на койке. Стакан на туалетном столике задребезжал, ударяясь
о металлическое кольцо. Корабль выходил в открытое море.
У меня над головой заскрипело. Должно быть, доктор Грютли повернулся на
другой бок. По тому, как стонала койка, я заключил, что мой спутник - должно
быть, человек солидного веса. Занавеска закачалась, и я увидал над собою его
ногу, свешивавшуюся через край койки, в тяжелом ботинке коричневой кожи с
медными крючками. Сползавший шерстяной носок открывал жирную волосатую ногу.
Я посмотрел на часы. Пять часов отделяли меня от прибытия на место.
Спать я не хотел, да и храпение спутника давало мало надежды, что я засну.
Лучше всего использовать эту бессонную ночь для того, чтобы привести немного
в порядок свои мысли.


***

Я сел в поезд, идущий в Гавр, на вокзале Сен-Лазар накануне, 15 марта в
три четверти девятого утра. Если припомните, завтрак в Нуази-ле-Сэк и мой
разговор с г-ном Терансом происходили 8 марта, неделю назад.
Может быть, помните вы также, что когда мне было сделано признание, не
мне предназначавшееся, первой моей мыслью было разыскать подлинного
профессора Жерара и обо всем его осведомить. И вот я вооружен бумагами, по
большей части составленными на имя этого ученого, и еду вместо него в
Ирландию. Даже не очень-то любящие разбираться в психологических
запутанностях все-таки захотят, я в этом уверен, понять причину столь
странной моей выходки и, наверное, увидят эту причину в следующем факте,
который стал мне известным из беседы с г-ном Терансом: члены международной