"Пьер Бенуа. Атлантида " - читать интересную книгу автора

"Ему легко так говорить, - подумал я с раздражением. - Он знает, что и я и
Бу-Джема раскроем перед ним свои мехи, когда ему захочется пить". Но я еще
плохо знал Моранжа: до самого вечера следующего дня, когда мы добрались до
Эль-Биода, он, действительно, не выпил ни одного глотка, отклоняя с упрямой
улыбкой все наши предложения.
О, тень святого Франциска Ассизского! О, холмы Умбрии, столь ясные и
чистые в лучах восходящего солнца!.. Точно такое же солнце поднималось над
берегами бледно-светлого ручья, падавшего полноводной струей из полукруглого
углубления скалы, возле которой Моранж остановил наш караван. Неожиданно
выступившая перед нами вода катила по песку свои волны, и в сиянии яркого
дня, который наполнял их светом, мы различали на дне маленьких черных рыбок.
Рыба в глубине Сахары! Мы стояли, словно окаменев, перед этим парадоксом
природы. Одна из рыбок попала на крохотную песчаную отмель и лихорадочно
металась на ней, сверкая в воздухе своим белым брюшком... Моранж взял ее в
руки, внимательно рассматривал несколько секунд, а затем осторожно пустил в
свежую воду... О, тень святого Франциска! О, благодатные холмы Умбрии!..
Но я обещал не нарушать неуместными отступлениями ровное течение моего
рассказа.
- Вы видите, - сказал мне неделю спустя капитан Моранж, - что я был
прав, советуя вам до того, как вы доберетесь до вашей Ших-Салы, свернуть
немного на юг. Что-то подсказывало мне, что Эгерейский массив не
представляет ничего занимательного с той точки зрения, которая вас
интересует. Здесь же вам стоит лишь нагнуться, чтобы поднять где угодно с
земли камень, устанавливающий самым решительным образом, - вернее, чем это
сделали Бу-Дерба, Клуазо и доктор Марес, - вулканическое происхождение этой
местности.
Мы подвигались в тот момент по западному склону Тифедеста, вдоль
двадцать пятого градуса северной широты.
- Я был бы действительно невежей, если бы вас не поблагодарил, - сказал
я.
Я никогда не забуду эту минуту. Мы отошли в сторону от наших верблюдов
и намеревались приступить к собиранию кусков и обломков наиболее характерных
скал. Моранж делал это с разбором и пониманием, ясно доказывавшими его
глубокие познания в геологии, в той науке, о которой он часто говорил, что
не имеет о ней никакого представления.
Я предложил ему тогда вопрос:
- Могу ли я выразить вам свою благодарность, сделав признание?
Он поднял голову и посмотрел на меня.
- Пожалуйста.
- Тогда я должен вам сознаться, что решительно не вижу, какую
практическую выгоду представляет для вас ваше путешествие?
Он усмехнулся.
- Неужели? По-вашему, исследовать старинную караванную дорогу и
доказать, что еще в самой глубокой древности между миром, тяготеющим к
Средиземному морю, и страною чернокожих, существовала связь, - по-вашему,
все это пустяк? По-вашему, надежда разрешить раз навсегда вековой спор, на
арене которого сражалось столько сильных умов: д'Анвиль, Хэрен, Берлиу и
Катрмер, с одной стороны, и Гослен, Валькенер, Тиссо и Вивьен де
Сен-Мартен - с другой, по-вашему, эта надежда ничего не стоит? Черт побери,
мой дорогой, чего же вам еще надо?