"Пьер Бенуа. Атлантида " - читать интересную книгу автора

приложу все усилия к тому, чтобы выполнить данное мне поручение. Но я не
вижу причины скрывать от вас, что я преследую, в данном случае, еще другой,
чисто личный, интерес, занимающий меня гораздо сильнее. Скажем, - если вы
позволите мне употребить не совсем, впрочем, похвальную терминологию, -
скажем, что этот интерес является целью, между тем как все прочее - только
средство...
- Не будет ли нескромностью с моей стороны...
- Нисколько, - перебил он меня. - До Ших-Салы осталось всего несколько
дней пути. Скоро мы расстанемся. Человек, первыми шагами которого по Сахаре
вы руководили с такой заботливостью, не имеет права что-нибудь от вас
скрывать.
Мы отдыхали в тот момент в низком углублении небольшого высохшего уэда,
на дне которого прозябала тощая растительность. Бивший поблизости источник
окружал его как бы венком из сероватой зелени. Верблюды, освобожденные на
ночь от своих вьюков, быстро переходили, широко расставляя ноги, с места на
место, пощипывая колючие пучки хада. Над нашими головами поднимались почти
отвесно черные и гладкие стены Тифедеста. А в неподвижном воздухе уже вился
голубоватый огонек, на котором Бу-Джема варил нам обед.
Кругом царила глубокая тишина. Мы не ощущали ни малейшего ветерка. Все
прямо и прямо, дым от костра медленно взбирался по ступеням небосвода.
- Слышали ли вы что-нибудь об "Атласе христианского мира"? - спросил
Моранж.
- Кажется, да. Если не ошибаюсь, это - сочинение по географии,
напечатанное бенедиктинцами под руководством некоего отца Гранже.
- У вас хорошая память, - сказал Моранж. - Разрешите мне, однако,
сообщить вам по этому поводу некоторые более точные сведения, интересоваться
которыми у вас не было, конечно, таких причин, как у меня. "Атлас
христианского мира" имел своею целью установить на протяжении веков и во
всех частях земного шара границы великого потока христианства. Это - труд,
вполне достойный науки бенедиктинцев и такого поистине поразительного
ученого, как дон Гранже.
- И для установления этих границ вы явились сюда? - тихо проговорил я.
- Да, для этого, - ответил мой спутник. Он умолк, а я почтительно не
нарушал его молчания, решив, впрочем, ничему не удивляться.
- Смешно быть откровенным наполовину, - продолжал он после минутного
раздумья, при чем голос его стал вдруг очень серьезным и совершенно утратил
те добродушные нотки, которые месяц тому назад так веселили молодых офицеров
в Варгле. - Надо идти до конца. Я скажу вам все. Но будьте уверены, что я
умею быть скромным, и не расспрашивайте меня, поэтому, о некоторых событиях
моей личной жизни. И если вы узнаете, что четыре года тому назад я хотел
поступить в монахи, то причины этого решения должны быть для вас
безразличны. Предоставьте мне самому удивляться, что появление на моем
жизненном пути существа, совершенно неинтересного, было достаточно, чтобы
изменить все направление моей жизни. Предоставьте мне самому удивляться, что
созданию, единственным качеством которого была красота, было предназначено
свыше повлиять на мою судьбу столь неожиданным образом. Монастырь, в дверь
которого я постучал, имел весьма веские основания усомниться в серьезности
моего призвания. И я действительно не могу не одобрить отца-настоятеля,
запретившего мне тогда выйти в отставку. Я был в чине капитана, который
получил за год до того. По приказу аббата я стал хлопотать о разрешении