"Евгений Бенилов. Камень" - читать интересную книгу автора

7. Камень

Виктор открыл глаза и несколько секунд лежал без движения. Смесь
темноты с удушливыми ароматами пряностей и шоколада лежала на лице, не
давая видеть и дышать. Жутко болела голова - будто вольтова дуга прожигала
мозг от виска до виска. Избегая резких движений, Виктор ощупал постель
вокруг себя... он, кажется, лежал с краю. Справа кто-то дышал. Виктор сел,
спустил ноги на пол, встал... налетел на что-то плоское и холодное.
Ч-черт!... Он пошарил на тумбочке рядом с кроватью и включил ночник: яркий
свет - сквозь отверстия зрачков - вонзился в мозг... Виктор зажмурился,
пошатнулся, опустился обратно на постель, осторожно приоткрыл веки,
осмотрелся. Плоское и холодное оказалось большим зеркалом в резной оправе
- помнится, оно стояло в углу... зачем его перетащили сюда? Воздух в
комнате был сиз от дыма. В зеркале отразилась помятая физиономия со
всклокоченными волосами, на лице, груди, животе и ниже - следы губной
помады. В памяти клубились дикие сцены прошедшей ночи...
Виктор огляделся: прикрытая до пояса одеялом, у стены спала Ингрид -
лежа на спине и приоткрыв рот. В комнате было жарко; кожа шведки слегка
блестела от пота, огромные груди разъехались в стороны, косметика на лице
размазалась. Подавив приступ тошноты, Виктор встал с кровати, подошел к
окну, открыл форточку... жадно вдохнул влажный холодный воздух. Под окном
жужжала неоновая вывеска "Шкатулки", на голых, мокрых ветвях растущего
рядом клена лежали синие отблески. В домах напротив не горело ни одного
окна...
сколько сейчас времени?... куда подевались часы?... Оставив форточку
открытой, он стал собирать разбросанную по полу одежду (после каждого
наклона к горлу подступала тошнота, так что приходилось делать паузы).
Куклы на стенах злорадно следили за ним круглыми глазами. Ни Норы, ни
нориной одежды в комнате не было.
Оставив свитер и ботинки на полу, Виктор на цыпочках вышел из спальни и
толкнул дверь ванной... наконец-то - холодная вода!... Он бросал ее
пригоршнями в горящее лицо, каждый раз захватывая губами живительные
глотки.
А если подставить под струю всю голову?... Вот так... Он содрогнулся от
пронизывающей боли: ледяной обруч сжал череп, колени подогнулись... С
трудом сохранив равновесие, Виктор выпрямился. Господи!... Прыгающими
пальцами он нащупал полотенце и осторожно, без нажима вытер голову, потом
попытался открыть глаза. Проклятый свет - жжет даже сквозь приспущенные
веки! Виктора покачивало, в висках бились электроразряды мигрени...
спотыкаясь, он вышел из ванной. Дремлющий в полуха дом прислушивался к его
неуверенным движениям, как кот к ползущей за сундуком мыши.
Виктор спустился в холл первого этажа. Люди в старинной одежде,
изображенные на висевших всюду картинах, проводили его осуждающими
взглядами. Сквозь приоткрытую дверь мерцал дрожащий желтый свет.
Пошатываясь от головокружения, Виктор вошел в гостиную - на столе горела
одинокая свеча в высоком серебряном подсвечнике.
- Не спится? - норин голос прозвучал глухо и хрипло.
Девушка сидела в глубоком кресле, на окружавшем ее темном фоне
выделялось лишь бледное пятно лица. Копна вьющихся волос окружала голову
черным ореолом. Вокруг глаз темнели круги. Голубые зрачки казались