"Всеволод Бенигсен. Русский диптих" - читать интересную книгу автора

запас". Сам же Сталин приказал срочно созвать очередное совещание Президиума
Политбюро, а также потребовал свежую прессу. С колотящимся сердцем Маленков
передал помощнику Сталина папку с документами (протоколами последних
собраний и постановлениями), а также несколько выпусков "Правды". Именно с
"Правды" Сталин и решил начать день. На первой полосе он увидел свою
фотографию (это его порадовало). Затем он набил трубку, взял красный
карандаш и приготовился читать газету. Сначала он даже не понял, что
произошло. Буквы как будто не желали складываться в слова.
"Схожу с ума", - подумал Сталин.
На пару секунд оторвал взгляд от газеты и поморгал глазами. Да нет,
вроде, все нормально. Снова вернулся к газете.
"Щзыз пкфзы стремительно зыхвад. Уже к следующему раызщ новые зызщ
будут чзылв. Товарищ Сталин зыщв цоыд защьы млаш ыждащ".
Сталин отбросил красный карандаш, выплюнул трубку, затопал ногами и
зарычал что-то грозное. Затем смял газету жилистой сухой рукой и стал трясти
у себя над головой. Но тут же схватился за сердце, живот, голову, выпустил
газету из побелевших пальцев и упал навзничь. Вбежавший помощник быстро
перенес Сталина на кровать и вызвал врачей.
- Как вы себя чувствуете, товарищ Сталин? - участливо спросил помощник
в ожидании врачей.
- Просрали страну, - хрипло выдохнул Сталин, - Щщщ...
Затем несколько раз дернул ногами и затих.
Прибежавшие врачи констатировали инсульт. Неделю Сталин пролежал без
движения и, не приходя в сознание, умер.

* * *

Левенбук шел по улице, кутаясь в пальто от промозглого ветра. Подойдя к
подъезду, он заметил на дереве возле дома нахохлившегося воробья. Тот
качался на ветке и исподлобья наблюдал за окружающей действительностью.
Огромная сосулька, висящая прямо у него над головой, неожиданно разродилась
прозрачной каплей, которая, оторвавшись, звонко чмокнула воробья прямо в
темечко. Воробей недовольно мотнул головой и взъерошил крылья.
- Фьючщ! - хмуро свистнул он, глянув прямо в глаза Левенбуку.
"Скоро оттепель", - подумал Левенбук и зашел в подъезд.

* * *

А в кремлевских верхах тем временем уже начали делить власть. Одного из
делящих звали Хрущев. Через пару лет вся западная пресса будет ломать себе
язык о шипящие согласные его фамилии.


В террористы

В террористы Мовсар угодил почти случайно. Никакого призвания к этому
делу не имел, не чувствовал и в школьных сочинениях на тему "Кем я хочу
стать" ничего подобного не писал. Жил себе в маленьком ауле неподалеку от
Гудермеса, пас овец дяди Ахмета и никого не трогал. Но случилось так, что
как-то раз проезжал через его село известный борец за независимость Ичкерии