"Виктор Беньковский, Елена Хаецкая. Атаульф." - читать интересную книгу автора

Сванхильда ту же песню завела, хотя была старше нас с Гизульфом. Больно уж
грозен дедушка.

Жрец из лесного капища был телом могуч, бородой обилен.
Лесом от него пахло. Волосы у жреца были длинные-предлинные, длиннее,
чем у нашей матери Гизелы.

Я очень боялся жреца.

Дед жреца в дом позвал, медовухой угостил, долгую беседу с ним завел -
об отческом богопочитании, о видах на урожай. Я плохо помню, о чем и как
они говорили, потому что жреца боялся и еще боялся того, что сделают с
моим братом Гизульфом. Потому что, если деда послушать, то расправа
готовилась нешуточная.

Я раздумывал: будут ли Гизульфа в жертву богам приносить?
И если будут, то можно ли будет посмотреть? Или же конями его
разметают? Дед многие кары Гизульфу сулил, покуда Гизульфа дома не было.

Тут я увидел, что дядя Агигульф из конюшни коня выводит. И понял, что
сейчас Гизульфа к коню привяжут и будут разметывать.
И заревел пуще прежнего, так что дед мне затрещину дал.

А дядя Агигульф лицо зверское сделал и спросил у Гизульфа, под лавку к
тому заглянув, где Гизульф прятался, не видел ли, мол, Гизульф, куда
веревка делась? Добрая была веревка, втрое свитая, такая, что человека
подвесить можно и не порвется. А Гизульф не отвечал. Я не знаю, что делал
Гизульф под лавкой. На лавке жрец сидел.

Жрец сидел важный и строгий, пока дедушка ему медовухи не поднес. После
же долго беседовали они с дедушкой. Жрец дедушку по плечу хлопал и хохотал
зычно.

И ушел жрец.

Как жрец ушел, дедушка Рагнарис вскричал громовым голосом: где, мол,
этот Гизульф?

Гизульф под лавкой заскулил жалобно. Дед наклонился и вытащил его за
шиворот, как кутенка. И понял я, что сейчас в жертву Гизульфа принесут.
Дед после медовухи лицом был багров и голосом зычен, как никогда. На
вытянутой руке Гизульфа поднял и богам показал: вот, мол, любуйтесь!

И тут на дворе голос Тарасмунда послышался. Тарасмунд Гизульфа искать
ездил и только сейчас вернулся. Отец наш спрашивал, не нашелся ли, мол,
Гизульф. Ответа не дождавшись, в дом ворвался и тотчас же Гизульфа увидел.
Уныло свисал Гизульф в дедовой руке и на богов глазами моргал. С богов на
отца взор перевел, сопли до самых колен свесил, одно ухо больше другого,
во рту голодная слюна собирается и по подбородку течет. Шутка ли, два дня
не ел.