"Кирилл Бенедиктов. Красный город" - читать интересную книгу автора

ограниченного ни косяками, ни притолокой) или, что еще хуже, позовет
милиционеров. Ребенком я очень не любил и боялся милицию (не могу сказать,
что с возрастом это прошло). Наверное, проникновения в красный мир
воспринимались мною как очень серьезная провинность, за которую меня могут
арестовать и даже посадить в тюрьму. Потом любопытство, как обычно,
победило, и я юркнул в открывшуюся Дверь, пообещав себе пробыть в Красном
городе совсем чуть-чуть.
Основной моей целью было добыть трофей, на который я зарился уже давно.
На полпути до городских стен в относительной близости от черной дороги
возвышался конус с почти нетронутой позолоченной верхушкой. В отличие от
других придорожных строений, старых и тусклых, его стены сверкали почти
ослепительной белизной, а золотые узоры купола казались такими яркими, что
слепили бы глаза, выглядывай тут хоть изредка солнце. Однако немного ниже
заостренной верхушки конуса все же зияло небольшое рваное отверстие:
выпавший обломок белого материала с фрагментом золотого орнамента лежал в
каких-то десяти шагах от края дороги. Размером он вряд ли превосходил
среднюю детскую книжку, и я надеялся, что он не окажется слишком тяжелым.
Принести домой такую вещь значило для меня очень много - это вам не пористые
окатыши, которые можно найти на любой стройке, а исключительный, невиданный
в нашем мире предмет. (Сейчас я употребил бы термин "артефакт", но тогда,
помнится, я предпочитал обозначать предмет своего вожделения словами
"золотой камень".) До сих пор какое-то подсознательное беспокойство не
давало мне сойти с дороги и приблизиться к конусу. Теперь же, решив, что
пробуду в красном мире всего несколько минут, я почему-то боялся значительно
меньше. "Добегу до того места, схвачу золотой камень и сразу назад", -
сказал я себе. Бежать по черной дороге было легко, и скоро я уже увидел
обломок. Он, разумеется, лежал на том же месте, где я обнаружил его
впервые - в мире Красного города никогда ничего не менялось, к тому же я ни
разу не видел там ни животных, ни птиц, ни даже насекомых.
Конус, как оказалось, стоял в небольшом углублении, незаметном с
дороги, и тут, на пологом склоне, я поскользнулся. Детские сандалии с
плоской и гладкой подошвой не слишком подходили для бега по круглым камням.
Я упал и немного проехался на животе. Было не больно, но очень страшно -
казалось, кто-то вот вот прыгнет мне на спину. Поднявшись, я обнаружил, что
стою прямо перед "золотым камнем". На близком расстоянии он походил на
тонкий кусок гипса, раскрашенный ярко-желтыми узорами. Я протянул руку и
коснулся его.
- Хочешь забрать его с собой? - спросил чей-то голос. От неожиданности
я подскочил и чуть было не упал снова. - Он тебе нравится, не правда ли?
Мне ужасно хотелось развернуться и броситься обратно к Двери, но вместо
этого я почему-то замер на месте. Возможно, потому, что я всегда был слишком
любопытен. Голос, который я слышал, доносился как бы изнутри конуса. Если не
считать испугавшего меня в первый раз шороха, это был первый звук, рожденный
безмолвным до того красным миром.
- Я тебя не вижу, - сказал я довольно грубо. Голос принадлежал
взрослому, но я, как многие воспитывавшиеся дома дети, не привык обращаться
ко взрослым на "вы".
- А тебе хотелось бы? - вкрадчиво осведомился голос. - Хотелось бы
увидеть меня?
На этот раз я промолчал - мне показалось, что вопрос с подвохом.