"Кирилл Бенедиктов. Прогулка" - читать интересную книгу автора

блаженная улыбка. Спи, родная, спи, бормотал Антон, стараясь все же
объезжать самые крупные ветки, вот обойдем вокруг озера, пройдем по аллейке,
как раз полтора часа и пройдут:
Ни одного человека навстречу. Вроде бы недалеко от железной дороги, от
собачьих площадок - а народу обычно никого. Во всяком случае, на северном
берегу. На южном когда-то в незапамятные времена пытались выстроить городок
аттракционов - там до сих пор торчат металлические остовы непонятных
конструкций и изрисованные жуткими граффити кабинки для переодевания.
Строительство закончилось вместе с эпохой развитого социализма, и теперь
удивительные артефакты давно минувших дней постепенно приходили в полную и
окончательную негодность.
Антон любил северный берег. Можно идти, неторопливо покачивая коляску,
любоваться меняющимися в зависимости от времени года картинами природы,
думать о своих творческих планах, не отвлекаясь на суетливых коллег по
прогулочному делу: У всех свои подходы к прогулке. Антон предпочитал
одиночество.
Положа руку на сердце, думать про материал совершенно не хотелось.
Хотелось просто идти по сухо хрустящим веткам и радоваться весне. Вдыхать
чистый апрельский воздух. Любоваться серо-стальными водами озера, в которых
ломкими линиями отражались рябые стволы:
Антон не сразу сообразил, что лед на озере, оказывается, растаял. За
последний месяц он привык к тому, что, несмотря на жаркое временами солнце,
ледяной панцирь словно бы и не становился тоньше. Лежал огромной серой
нашлепкой, выделяясь на фоне стряхнувших уже снежные покровы берегов, и
совершенно не собирался таять. И тут - на тебе - за какие-то два дня
полностью исчез.
Глядя на освободившееся от ледового плена озеро, Антон наконец-то
почувствовал удовольствие от прогулки. Голова кружилась от запахов
разогретой солнцем земли, озерной воды, впитавшей в себя холодный свежий
аромат недавно растаявшего льда. Колеса негромко поскрипывали в такт
неторопливым шагам. Чудесно жить на свете, подумал Антон, даже если
приходится время от времени воспевать подвиги господ Череповецкого и
Клямкина:
У поворота дорожки, плавно огибавшей небольшой обрыв, он остановился.
Он часто останавливался тут во время своих прогулок. Три минуты на
созерцание.
Славное место. По левую руку взбегают на невысокий пригорок крапчатые
осины. По правую расстилается подернутая мелкой рябью огромная линза озера.
Воздух, простор. Берег здесь был довольно крут. Почти у самой воды
выламывалось из глинистого склона уродливое корявое дерево, вступившее в
отчаянную борьбу с силой земного притяжения за право расти так, как
хочется - то есть почти параллельно поверхности озера. Там, где бугрились
вцепившиеся в размытую паводком глину узловатые толстые корни, желтел
крошечный цветок мать-и-мачехи. Один-единственный. Первый в эту весну.
Минуту Антон постоял в задумчивости, глядя на одинокую желтую капельку.
Когда-то в детстве он уже с конца марта принимался считать дни, дожидаясь
появления первых канареечных одуванчиков на газоне перед домом - и радовался
им, как старым друзьям. Весна для него всегда начиналась цветами - пусть
даже такими маленькими и неказистыми, как эта мать-и-мачеха.
Антон прекрасно знал, что, будучи сорванным, прекрасный золотой вестник