"Кирилл Бенедиктов. El Corazon" - читать интересную книгу автора

предметам или механизмам Анненков назвал "маузер" "Потапычем" - в честь
своего ротного, вологодского мужика немереной силы и медвежьей свирепости.
- А ну, стой, раз-два! - скомандовал капитан по-русски и для
доходчивости добавил по-испански: - Стоять, голодранцы!
Разбойник-метис нехорошо ухмыльнулся и поднял винтовку. "Потапыч"
плюнул огнем, тяжелая пуля срикошетила о камень у ног метиса и с визгом
унеслась куда-то в дождь.
Лязгнула, упав на дорогу, винтовка.
Толпа остановилась, затем попятилась.
- Вот это правильно, - одобрил Анненков. - Целее будете, ребята.
Однорукий индеец что-то гортанно крикнул. Над головами серых людей
взлетел, рассекая ливень, его мачете.
Что-то черное, вылетев из-за завесы дождя, ударило капитана в плечо.
Правая рука мгновенно онемела - четырехфунтовый "Потапыч" теперь оттягивал
ее, точно гиря.
- Ах, вот как, - рявкнул, зверея, капитан, - ну, сучьи дети, вы первые
начали!
Вскинул "кольт" и начал сажать в толпу пулю за пулей, стараясь целиться
в ноги.
Все решилось в первые десять секунд. Невидимый капитану пращник еще
дважды метал в него свои каменные заряды, но больше ни разу не попал. Толпа
откатилась назад, оставив на земле воющих от боли и страха раненых.
Паническое отступление удивительным образом не задело Однорукого - он
по-прежнему торчал посреди дороги, как высеченный из гранита истукан.
- Что, дядя, - сказал ему Анненков, - помогли тебе твои ляхи?
Индеец не ответил - наверное, потому, что не читал "Тараса Бульбу".
Правильнее всего было бы пристрелить его тут же, не сходя с места. В
конце концов именно он едва не сбросил автомобиль капитана в пропасть и
натравил на Анненкова свой разношерстный сброд. Да и что сложного - попасть
в неподвижную мишень такого размера в десяти шагах. Правда, барабан "кольта"
опустел, но из четырнадцати зарядов "Потапыча" истрачен был только один, а
правая рука понемногу начинала оживать. Вот только Анненков по непонятной
причине не мог заставить себя выстрелить в Однорукого.
Теперь индеец смотрел на капитана не отрываясь.
Взгляд у него был тяжел, пригибал к земле. "Гипнотизирует, - подумал
Анненков, - шаман чертов..."
Он встряхнулся, как выбравшаяся из пруда собака. Напряг мышцы, сжался в
тугую пружину, превратился в автомат для убийства. На автоматы гипноз не
действует.
Ствол "Потапыча" медленно начал подниматься.
Широкий, лягушечий рот индейца искривился в досадливой гримасе. Видно,
Однорукий не ожидал, что белый человек сумеет защититься от его чар.
Ослепительно сверкнула молния. На мгновение капитан увидел отчетливо
отпечатавшийся на иссиня-черном фоне грозового неба силуэт индейца, словно
бы обрамленный голубоватым электрическим сиянием, а потом перестал видеть
вообще. Перед глазами заплясали белые огни, резко запахло озоном. Анненков
зажмурился, отступил к машине, держа "Потапыча" наготове. Ощутил спиной
ребро открытой дверцы "Форда", остановился.
За спиной у него загремели выстрелы.
Капитан быстро присел, укрывшись за верной старушкой "Мегги". Зрение