"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

доходчиво объяснила ему, что не желаю продевать голову в петлю, не
пробежавшись напоследок по французским лавчонкам. Он в конце концов
уступил...
- То есть согласился, что это все-таки лучше, чем снова откладывать
дату бракосочетания? Готова поклясться, что именно этим вы его и
шантажировали...
- Ну, скажем, я сделала такой намек, но без малейшего злого умысла! Это
мой последний каприз, только и всего! Я обещала, что вернусь вместе с вами.
- Об этом не может быть и речи! Я возвращаюсь только в августе, а вам
предстоит еще тысяча дел, предшествующих свадьбе...
- Никаких дел! Пусть суетится Питер, моя мать, еще куча людей, но
только не я! Не допускаете же вы, что я пересекла океан ради какой-то
недели?
- Будьте же благоразумны! Неужели вы действительно хотите заставить
своего бедняжку Питера страдать?
Делия повела плечами, а потом запорхала по гостиной, рассматривая
приобретения Александры, начиная от севрских бисквитов и кончая полотном
кисти Ренуара.
- На самом деле он не страдает. Сами знаете, ждать - это прекрасно! Тем
лучше он оценит прелесть жизни вместе со мной. Вы по-прежнему планируете
поездку в Венецию?
- Планирую, - сухо отозвалась миссис Каррингтон. - Друзья приглашают
меня туда на знаменитый праздник Искупления 18 июля. Но откуда это известно
вам?
- От Джонатана, разумеется! Он был взбешен, но если это так интересно,
то, думаю, вы правы. Мне бы очень хотелось составить вам компанию. Может
быть, ваши друзья будут так любезны, что пригласят и меня?
Александра ограничилась вздохом. Делия ничуть не изменилась: все так же
очаровательна, уравновешенна, полна жизни и веселья, вот только крайне плохо
воспитана: ее, избалованную от природы, испортил вдобавок старший брат, не
умевший ни в чем ей отказать. Мать считала дочь забавной и совершенно
отпустила поводья; потом Делия облюбовала себе Питера Осборна, и тот,
влюбленный без памяти, полностью очутился у нее в неволе.
Глядя, как она ходит туда-сюда, открывает шляпную коробку, чтобы
извлечь оттуда нечто невесомое с букетом ландышей в центре, а затем
примеряет это произведение шляпного искусства перед зеркалом, Александра
думала о том, что перед ней претендентка на звание самой симпатичной девушки
во всем Нью-Йорке, которой к тому же едва исполнилось еще 18 лет. Ей была
присуща слегка нервная утонченность чистокровной кобылицы; талия была
чересчур тонка, ноги длинны, грудь высока и округла. К этому добавлялись
белокурые волосы с пепельным оттенком и огромные сине-зеленые глаза; она
скорее походила на норвежку или датчанку, нежели на уроженку берегов
Гудзона.
Делия заметила, что стала объектом пристального изучения, и метнулась к
невестке, обвив ей шею с внезапно вспыхнувшей нежностью.
- Я вас так люблю! Вы и сами это знаете. Но не злоупотребляйте моей
любовью! Позвольте мне остаться с вами! Было бы невеликодушно пользоваться
всеми этими чудесами, не делясь со мной. Тем более, что моя мамаша проявила
неожиданную щедрость...
Александра не удержалась от смеха: