"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

белых, красных, зеленых мундирах, однако у Александры не было ни малейшего
желания, чтобы кто-нибудь из них стал за ней по-настоящему ухаживать.
Правда, одного высокомерного вида и жестов на грани невежливости оказывалось
недостаточно: горничная устала таскать ей в номер цветы с записочками,
которые красотка отказывалась даже читать. Камеристка уже не знала, как
выполнять поручения постоялицы поступать с букетами по своему усмотрению; в
конце концов она по простоте душевной решила отправлять их прямиком в
соседнюю церковь.
Прошло всего два дня, а перед Александрой уже стояла отчаянная дилемма:
либо запереться в номере, либо выходить, обряженной в глубокий траур.
На третий день, решив во что бы то ни стало наведаться во дворец
Хонбрунн и для этого добраться до нанятого на целую неделю экипажа, она
сунула в руки своей горничной огромный букет красных роз, который только что
втащили к ней в номер, и спустилась в холл, уверенно сжимая белый зонтик с
зеленой оторочкой, которым намеревалась расчищать себе путь.
Худшие опасения начали оправдываться незамедлительно: не успела она
сойти с лестницы, как великолепный офицер императорской гвардии ринулся к
ней, встал по стойке смирно и попробовал представиться:
- Граф Франц-Йозеф фон...
Александра не дала ему закончить. Окинув его ледяным взглядом, она
молвила:
- Я вас не знаю, сударь, и нисколько не желаю знать. Будьте так добры,
не мешайте мне и немедленно позвольте пройти.
Фраза была произнесена по-французски, и молодой человек, высокий
блондин с чудесными голубыми глазами, по всей видимости, знал этот язык, ибо
покраснел, как рак; впрочем, он и не подумал посторониться, а вздумал
настаивать.
- Мадам, - возразил он, - я тот, кто...
Было ясно, что ему не хватит светлого времени суток, чтобы добраться до
конца мысли. Но внезапно на его плечо легла чья-то рука, и сухой голос
отчеканил:
- Лейтенант, моя племянница ясно дала вам понять, что вы ей мешаете.
Удивляюсь, что столь благородный человек упорствует в столь неподобающем
поведении...
Александра едва удержалась, чтобы не вскрикнуть от радости: маркиз де
Моден, щегольски обтянутый сюртуком бисквитного цвета и расшитым шелковым
жилетом, с цветком гардении в петлице, безжалостно улыбался наглецу, на
которого произвела сильное впечатление его великосветская осанка. Офицер
поспешно отступил, бормоча скомканные извинения.
- Маркиз! - воскликнула молодая женщина с облегчением и
признательностью, - как я рада вас видеть! Но какими судьбами вы здесь
оказались?
- Этот вопрос следовало бы переадресовать вам, мое милое дитя. Я
считал, что вы до сих пор находитесь в Венеции, а вы тем временем...
- Уехала оттуда, как можете сами убедиться! Слишком спокойная лагуна
наскучила мне...
- И вы решили посмотреть, не волнуется ли Дунай? Куда вы, собственно,
направляетесь? Не можем же мы весь день стоять на ступеньках этой лестницы,
какой бы великолепной она ни была?
- Я собиралась посетить Хонбрунн. Перед отелем стоит моя карета.