"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

упреками!
- И не подумаю! - вздохнула Александра, у которой не было сейчас
настроения вступать в дискуссию о страсти те-тушки к духам, оповещающим о
своем появлении стуком, и к вертящимся столикам на одной ножке. - Вы имеете
право развлекаться так, как вам хочется. Только почему вы мне ничего не
сказали?
- Потому что сомневалась, стоит ли. Я вполне могла угодить в компанию
шарлатанов. Теперь я твердо намерена вернуться в кружок в следующий четверг.
Кстати, чтобы не забыть! Стоило мне появиться в вестибюле отеля, как лакей
передал нам вот это. - Она вынула из муфты письмо и протянула его
племяннице, чье имя было указано на конверте первым.
Александра быстро надорвала конверт и извлекла оттуда визитную карточку
с вензелем; пробежав глазами текст, она порозовела от удовольствия:
герцогиня Роан приглашала их обеих к себе на ужин в ближайший вторник.
Тут же позабыв о недавних мрачных мыслях, она засела за телефон, чтобы,
не теряя времени, вызвать Антуана.
- Сегодня вечером я приглашаю вас на ужин в отеле. Нет, мне совершенно
необходимо с вами повидаться! Мне так о многом надо вас расспросить!
- Почему не подождать до завтра? - заныл художник, который приготовился
провести хотя бы один вечер в любимых тапочках. - Я чувствую себя немного...
утомленным.
- Глупости! К тому же я не стану вас долго задерживать. Просто мне
срочно необходим ваш совет: во вторник мы ужинаем у мадам де Роан, и...
- Я тоже. Между прочим, неплохо бы вам привыкнуть говорить "госпожа
герцогиня".
- Вот видите! Мне бы не хотелось наделать ошибок, а времени у нас
остается в обрез. Так что приезжайте! Я угощу вас портвейном Джефферсона!
Она прервала разговор, не желая слушать его доводов, но еще какое-то
время сидела у телефонного столика неподвижно, стараясь унять сердцебиение.
На званом ужине у Роанов ей необходимо быть обворожительной. Вдруг среди
гостей окажется "он"?
Согласно несколько наивным представлениям Александры, герцогине
полагалось принимать только равных себе, к тому же салон на бульваре
Инвалидов казался ей наиболее подходящим местом для того, чтобы опровергнуть
сложившееся у Фонсома впечатление о ней как о светской даме, способной
ужинать у "Максима".
Сердце билось у нее еще сильнее, когда она переступила порог
великолепного особняка, возведенного в XVIII веке Броньяром, - родового
гнезда герцогини Герминии, урожденной Вертейяк. Ее привело в смятение
великолепие интерьера и многочисленная ливрейная прислуга в напудренных
париках, коротких панталонах и сияющих, как принято у французов, фраках: у
простых слуг фраки были усеяны золотыми галунами, у метрдотелей - бронзовыми
галунами на черном шелке. Молодая американка поняла, что попала в незнакомый
ей доселе мир, который она мысленно сравнивала с великолепным Версалем.
При этом у нее не было причин сомневаться в себе. Она облачилась в
последнее изобретение салона "Дусе" - белое муслиновое платье с коротким
шлейфом на розовом атласе, усеянное перламутром, в котором выглядела
несравненной красавицей; впечатлению способствовали чудесные жемчужины у нее
на шее, на запястьях, в ушах и в прическе. Заехавший за ней Антуан
восхищенно присвистнул: