"Жюльетта Бенцони. Гордая американка ("Женщины средиземноморского экспресса" #2) " - читать интересную книгу автора

драгоценными камнями, разодетая в меха, одаренная дорогими безделушками, на
которые не поскупился жених, не помышлявший ни о чем другом, кроме улыбки на
ее лице, она с головокружением наблюдала, как сам вице-президент Теодор
Рузвельт выступает в брачной церемонии в качестве шафера новобрачного,
которому он приходился близким другом. Если у нее и сжималось сердце, когда
она расставалась с матерью, тетушкой Эмити, дядюшками и особенно с полным
воспоминаний домом детства, то лишь самую малость. Ведь ей предстояло стать
полновластной хозяйкой одного из самых роскошных особняков на Пятой авеню,
выходящего окнами на Центральный парк!
Даже уступая в богатстве вычурным крепостям Асторов и Вандербильтов,
это гнездышко было не менее завидным местечком.
Стоило ей подняться рука об руку с супругом на крыльцо, окруженное
ионическими колоннами, как ее сердце радостно заколотилось: теперь это ее
дом! Это означало, что она сможет по собственной прихоти распоряжаться в
покоях из двадцати комнат. Джонатан отвел себе лишь небольшое помещение:
спальню, курительную комнату и кабинет в английском викторианском стиле:
только в такой обстановке ему хорошо думалось.
- Все остальное принадлежит вам, моя дорогая, - сообщил он с ободряющей
улыбкой, полной любви, знакомя ее с новыми владениями. - Делайте здесь все
так, как вам заблагорассудится. Главное - чтобы вам было здесь хорошо.
На самом деле риск был невелик Александра обладала тонким вкусом как по
части одежды, так и по части внутреннего убранства. Жадная до знаний, она
набралась разношерстных премудростей: преуспела во французском и
итальянском, в ботанике, садоводстве, буддизме, урало-алтайских верованиях,
этнологии, астрологии и карточных играх, но также и в истории искусства и
оформления интерьеров в разные века. Испытывая особую страсть к стилю эпохи
Марии-Антуанетты, она сосредоточилась на французской мебели XVIII века,
пробуя свою эрудицию в специальных салонах, двери которых были распахнуты
для нее настежь. Редко когда у антикваров появлялись столь придирчивые
клиентки; ей удалось даже раскопать невесть где пару светильников из
Трианона - подвиг, переполнивший ее закономерной гордостью и вызвавший
уважение к ней у соперниц, у которых она отвоевала эти драгоценности.
Разумеется, ее влекла Европа. Она мечтала побывать в Версале и Вене,
однако очень быстро убедилась, что ее супруг терпеть не может покидать
пределы Северной Америки. Сей видный законник, самозабвенный труженик,
относился к своей деятельности как к священной миссии. Кроме того, наряду с
политикой его занимала криминология, и с его точки зрения жители латинских
стран не заслуживали уважения, будь то итальянцы, испанцы или французы: в
редкие перерывы в религиозных междоусобицах они только и мечтают, чтобы
прибрать к рукам американские состояния. Хуже прочих были, естественно,
французы, сомнительные отпрыски мерзких кровопийц, не ведающие ни веры, ни
закона: ведь они разделались со своей знатью, прикрываясь лозунгом свободы,
позаимствованным у великих сынов американской земли!
Возможно, несколько более приличным местом была Германия, но там
слишком громко стучат сапогами. Голландия - скучная, плоская тарелка, что же
до Швейцарии с ее расчудесными горами, то Скалистые Горы и вершины в
канадской провинции Альберта ничуть не хуже, даже напротив...
Единственным выступающим среди этой пустыни бугорком ему представлялась
Англия, поэтому все, чего удалось от него добиться молодой миссис
Каррингтон, - это согласие на краткое пребывание в Лондоне, где Джонатан