"Жюльетта Бенцони. Новобрачная ("Женщины средиземноморского экспресса" #1) " - читать интересную книгу автора

копилку, чтоб таким образом составить себе небольшой капитал, который в
дальнейшем можно будет заставить приносить доход. Мелани тут же лепетала
слова благодарности, а ее мать, как обычно, восклицала:
- Вы слишком добры, отец! Вы, действительно, слишком балуете этого
ребенка...
И тут же все расходились. Ровно в три часа "дорогой дедушка", как
будто бы у него в голове был вмонтирован хронометр, доставал из жилетного
кармана большие золотые часы и отпускал свое семейство, которое только
этого и ждало. Большие покрытые лаком ворота вновь закрывались до
следующего семейного события (дня рождения или именин), дядя Юбер торопился
отвезти мать и дочь на улицу Сен-Доминик прежде, чем отправиться в свой
клуб или к какой-нибудь из своих подружек-красавиц, где он находил более
сердечную атмосферу.
Возвратившись домой, Альбина Депре-Мартель каждый раз отправлялась в
свою комнату отдохнуть, где горел очень сильный огонь, очень громко
оповещая всех, что продрогла до мозга костей и что, конечно, нужно было бы
позвать рано утром доктора Го, семейного врача, чтоб он помог ей удержаться
на этом берегу, на который никогда не возвращаются, однажды покинув его. А
Мелани, так как было слишком поздно, чтобы пойти с Фройлейн в Тюильри или в
кукольный театр на Елисейских полях, имела право делать все, что хотела, до
ужина. В общем, это было очень хорошо, хотя слушать музыку ей не
разрешалось, дабы у ее матери не разыгралась ее обычная "ужасная мигрень".
В детстве она бегала играть в сад, чтоб размять ноги, но с тех пор как
повзрослела, предпочитала, лежа на животе перед камином, читать
какой-нибудь роман графини де Сегюр или Фенимора Купера. Его она читала в
подлиннике, так как научилась говорить на английском и немецком почти в то
же время, что и на родном французском. Кроме произведений классиков и
учебников, которые выдавались ей в фешенебельной школе мадемуазель Аделины
Дезир, находившейся на улице Жакоб и в которую она ходила с восьмилетнего
возраста, лишь книги этих авторов ей было позволено читать. Именно "дорогой
дедушка" категорически воспротивился тому, чтобы она была отправлена в
пансион монахинь ордена Вознесения или в монастырь Птичек божьих, как того
желала ее мать.
- Моя внучка должна выйти замуж, - завершил он разговор, стукнув по
столу кулаком. - Не может быть и речи, чтоб ей забивали голову идеями
пострижения в монастырь и отречения. Ей нужно либо нанять частную
учительницу, либо посещать несколько раз в неделю хорошую школу! К тому же
я не уверен, что в этом есть большая необходимость. Надо, чтобы она умела
содержать дом, управляться со слугами и вращаться в салонах, и этого для ее
воспитания будет абсолютно достаточно.
Альбина должна была все это принять независимо от собственного
желания, держать подальше от себя, и как можно дольше, свою дочь, которая,
взрослея, мешала ей внушать многочисленным вздыхателям, что ей по-прежнему
двадцать пять лет. Мелани, которую вовсе не прельщала жизнь в пансионе,
была очень признательна за это своему деду. Атмосфера, которая царила у
мадемуазель Дезир, была, может быть, наполнена некоторой чванливостью, и
здесь большое место уделялось религиозному воспитанию, но, по крайней мере,
не нужно было жить постоянно бок о бок с девицами не очень развитыми в
интеллектуальном отношении, любящими, например, лепить песочные пирожки или
играть, надев на себя платья с английской вышивкой и шляпку из такой же