"Жюльетта Бенцони. Кинжал и яд " - читать интересную книгу автора

ужасного несчастья. Просто молча выслушала новость, сидя на своей мраморной
скамье и вдыхая аромат жасмина, а лицо оставалось непроницаемым. Так
продолжалось целую вечность...
Наконец императрица опустила взгляд на выкрашенный пурпурной краской
затылок распростертого на песке гонца.
- Ступай! - произнесла она спокойным голосом. - Ступай и жди моих
распоряжений. Мне нужно посоветоваться с богами. Но далеко не уходи.
Возможно, ты мне еще понадобишься.
Оглушенный гонец, не смея верить своему счастью, попятился и
стремительно уполз на четвереньках. Он так страшился, что Люй передумает!
Императрица осталась одна. Своих женщин она отослала в начале беседы и
не стала их подзывать. Они шушукались теперь возле зарослей бамбука, а Люй
поднялась, ступила на плитки из красной глазури, которыми была выложена
дорожка, и медленно пошла вдоль реки. Императрица улыбалась, и если бы
испуганный гонец мог увидеть эту улыбку, он понял бы, отчего его не отдали
палачу: для Люй известие об опасности, нависшей над мужем, вовсе не было
такой уж дурной новостью! Напротив, это была милость Небес, ибо давала
возможность как следует проучить супруга и уладить маленькое недоразумение,
из-за которого император Лю Бан сильно повздорил с женой накануне своего
похода к границам империи.
Все было просто: Лю Бан питал слабость к женскому полу, и однажды при
нем стали расхваливать красоту девушки, принадлежавшей к высшей
аристократии. Ее звали Мэй, и она была дочерью одного из самых
могущественных вельмож. О ней говорили в таких восторженных тонах, что
император потребовал прислать ее портрет и при этом воскликнул:
- Если она столь прекрасна, как рассказывают, я на ней женюсь!
У Люй тогда сжалось сердце, ибо она почувствовала ледяное дыхание
разлуки. Разумеется, закон разрешал даже простым смертным - а уж тем более
императору - иметь несколько жен, но слухи о красоте этой Мэй произвели
слишком большое впечатление на Лю Бана, человека обычно весьма
уравновешенного. Конечно, у него было много наложниц, однако до сих пор он
ни разу не заговаривал о женитьбе. И Люй вознегодовала.
- У тебя есть супруга! - воскликнула она. - Это я! К чему тебе другая?
- Любой мужчина, у которого старая жена, имеет право заменить ее в
постели молодой, - резонно ответил Лю Бан.
- Ты можешь взять сколько угодно наложниц! Пусть Мэй войдет в их число,
но не тревожь ради нее богов!
- Она принадлежит к слишком знатному роду и не может быть наложницей
наравне с кухарками и крестьянками. Если ее портрет придется мне по вкусу, я
женюсь на ней!
К счастью, императору пришлось выступить в поход до того, как был
доставлен пресловутый портрет. Дикие хон ну - на Западе их назовут
"гуннами" - в очередной раз пересекли границу в 198 году до Рождества
Христова, а Великая Стена, построенная по указу безжалостного императора
Цинь Шихуанди ценой величайших мук, оказалась ни на что не годной и не
смогла сдержать их натиск. На быстрых малорослых лошадках, вооруженные
грозными луками, хон ну проникали повсюду, грабили и убивали, жгли деревни,
поселки и города. Лю Бан выступил стремительно, доверив управление страной
своей верной Люй, ибо хорошо знал ее мудрость и силу духа.
Вскоре после этого был доставлен портрет. Взглянув на него, Люй