"Артем Белоглазов, Лев Жаков. Да в полымя " - читать интересную книгу автора

Батькович, не возьмут тебя в Мариинку. Так и лежал, не двигаясь: уродливый
манекен, грязная клякса на фоне молодой травы.
К нему - вот молодец! - подбежал давешний репортер. Что, попался?
Попробуй оттолкни. Заткнуть рот свободной прессе не удастся. Изволь
отвечать, сколько лет жизни отобрал сегодня!
Однако репортера прогнал человек в камуфляже и теперь что-то
втолковывал Николаеву. От чрезмерного любопытства я высунулся по пояс, не
обращая внимания на огонь. А он уже облизывал балкон, развевался на ветру
багровым стягом, жег открытые участки кожи.
Надо уходить! Спасаться самостоятельно. Я здесь как между молотом и
наковальней. В комнате, словно в горне, ворочалось пламя, и невидимый
подмастерье раздувал мехи! Забраться на крышу? Перебежать к торцу здания,
где огонь не так силен? Меня заметят и снимут. Сидеть, забившись в угол, и в
конце концов получить ожоги третьей или четвертой степени вовсе не хотелось.
А если сюда ворвется Николаев?! Я лучше спрыгну и разобьюсь, чем позволю ему
приблизиться!
Внизу безутешно, с надрывом закричала женщина. Она вырывалась из рук
санитаров и голосила, голосила...
Будто откликаясь, на кухне соседней квартиры лязгнула форточка,
распахнулась под напором горячего воздуха. Из нее повалил дым; на подоконник
легли оранжевые отсветы. Стекла дребезжали. Громыхнуло - утробно, мощно, и я
дернулся как ужаленный - еле слышимый, словно издалека, донесся детский рев.
По-настоящему, взахлеб. На меня точно спикировал десяток разъяренных ос. Я
присел, закрывая лицо от ядовитых жал, в глазах потемнело. Ситуация донельзя
напоминала... А, черт! Николаев вот-вот пойдет на второй круг! Спасать, как
же. Взрослые - ерунда, их жизнь давно испорчена, у них, ха-ха, есть выбор.
Да или нет. Николаев обязан спросить, если человек в сознании. Правда...
никто еще не отказывался. Но ребенок?!
Кто живет в квартире? Хоть убей, не вспомню! Дежурные "здрасте - до
свидания - соль не одолжите?", а встретишь в магазине - и не узнаешь.
Сколько у них детей, один? Какого возраста? Почему ребенок не догадался
выйти на балкон? Взрослых нет дома?
Спину обдало жаром: дым накатывал волнами, частички гари - осиная
стая - роились, отблескивая угольно-рдяными брюшками. Полотенце высыхало, и
дышать становилось все труднее.
Что же творится у соседей? Или все не так плохо? Лаврецкий, не
оправдывайся! Ясно, что поджилки трясутся: геройствовать на словах - совсем
не то, что на деле. Раз у тебя горит, значит, и там. Стало быть, надо лезть.
Достану, потом - на балкон, выберусь на крышу... А если не сумеешь?
Погибнете вместе! Тем более... вдруг их двое? Я лихорадочно пытался
вспомнить - и не мог. Мысли расползались драной ветошью.
Зачем тебе лезть за детьми? Зачем?! - потому что тогда их спасет Олег!
Врагу такого не пожелаю.
Я прикинул расстояние между балконами: прыгнуть не сумею, не спортсмен.
Однако допустить, чтобы этот негодяй... Я расшвырял барахло и, поднатужась,
выдрал из-под матраса доски. Перекинул на соседний балкон. Чертовски
ненадежная опора, но что делать? Поборов страх, я залез на перила.
Мир ухнул в тартарары, под ногами разверзлась пропасть: тянула в себя,
засасывала.
Заставив себя не глядеть на землю, я сосредоточился на балконе. Тот был