"Виктория Беляева. Корпорация " - читать интересную книгу автора

возмутительно калорийным печеньицем, которого Малышев в задумчивости съедал,
бывало, и по килограмму в один присест.
Оставалось разбудить Ариадну Куклину, романтично позавтракать и
трепетно попрощаться - навсегда, ибо дальнейшее продолжение отношений
совершенно невозможно. У Ариадны положение девушки на выданье, а
холостячество Сергея Малышева давно колет глаза всем светским маменькам и
тетушкам. Не стоит усложнять ситуацию. Неделя на роман - и так многовато.
Проводив человека в белой куртке, Малышев прошел в кабинет, выдвинул
ящик стола. Оттуда вынул загодя припасенный футлярчик синего бархату, открыл
и полюбовался. Стильная подвеска из белого золота с пятью крохотными
сапфирчиками. То, что надо. Правильно выбрали, вовремя доставили - на
Малышева работали толковые люди! Значит, спасибо, дорогая. Спасибо и -
прощай!...
- Доброе утро!
Малышев аж вздрогнул от неожиданности. В дверях кабинета стояла Ариадна
Кукулина - одетая, причесанная, даже уже и в туфельках, и сумочка в руке.
- Извини, Сережа, мне пора. У меня сегодня съемки с утра.
- М-м-м... - растерялся Малышев, тиская футлярчик, - А позавтракать?
- Я так рано не ем, - проинформировала Ариадна, улыбаясь. - Чудесный
был уик-энд. Спасибо за внимание.
- Подожди! - Малышев уже оправился от неожиданности.
Подошел к Ариадне, обнял.
За годы практики ритуал расставаний был отработан до мелочей. Объятие
объятию рознь - в данном случае не призыв, но прощание ясно и недвусмысленно
выражало оно. Последующие реплики не оставляли вариантов для толкования.
- Это было замечательно.
Было, но, увы, прошло. Больше такого шанса не представится.
- Ты очаровательна.
Горечь разлуки в голосе - ах, как жаль расставаться! - и мужественный
вздох: жаль, но надо. Я мужчина, я все стерплю, даже разлуку с тобой,
дорогая!
- Я хочу, чтобы ты помнила обо мне...
С этой репликой вручается прощальный подарок. Все, что тебе остается
отныне - помнить, потому что сказка закончена, и вообще мне пора...
Ариадна открыла футляр, посмотрела, похвалила:
- Прелесть, - футляр захлопнулся, - Я обязательно буду о тебе помнить.
У меня вообще память хорошая.
Улыбнулась, легко поцеловала в щеку - и ушла. Подарок остался на столе.
"Да- а-а!" -глубокомысленно сказал себе Малышев. "Вот ведь, какие
бывают бабы" - сказал он себе чуть погодя, переходя в столовую и запихивая в
рот остывающий блинчик. "Какая-то она... странная какая-то" - решил он по
пути в гардеробную. На этом его мысли об Ариадне кончились - предстоял
трудный день, и было, о чем подумать кроме.
Люди на набережной, спешащие по делам в этот оглушительно яркое майское
утро, могли видеть, как из ворот сквера, окружающего новенький особняк,
вышла молодая женщина в больших, на пол-лица, солнцезащитных очках. Лицо
свое молодая дама старательно уворачивала от спешащих прохожих, будто
боялась быть узнанной. Быстрыми шагами она доцокала до проезжей части,
первым же взмахом руки остановила машину и юркнула на заднее сидение, не
споря ни о цене, ни о маршруте. "Вот гад!" - отчетливо сказала дама, едва