"Виктория Беляева. Корпорация " - читать интересную книгу автора

голосов, телефонных звонков, пиликанья факсов, стрекот принтеров,
копировальных аппаратов и машинок для уничтожения документов. За круглым
столом сидели начальники шести ключевых отделов Департамента PR.
Ближе всех к дверям, аккуратно выложив на колени длиннопалые руки и
блестя очками, сидел начальник Отдела информации и мониторинга Дима
Кудрявцев, еще в советском прошлом успевший защитить кандидатскую по
социологии. Димин отдел был началом и концом всей работы, проводимой
Департаментом. Именно он исследовал колебания общественного мнения
относительно Корпорации вообще и каждого ее подразделения в частности,
изучал отзывы о Корпорации в прессе, замерял политическую температуру в тех
отраслях бизнеса, где Корпорация имела свои интересы. Он же отслеживал
результаты деятельности Департамента по материалам печати и электронных СМИ.
Закинув ногу на ногу и сложив на груди руки, сидел однокашник Щеглова,
кончивший курс пятью годами позже и возглавлявший ныне Аналитический отдел
Департамента, Миша Гончаров. Мишин отдел занимался тем, что полученную
Кудрявцевым информацию сортировал, анализировал и на ее основе делал выводы
и прогнозы: как отозвалась в сердцах общественности задуманная
Росинтербанком реструктуризация, какими словами встретит пресса отставку
Денисова и его выборы в губернаторы, какая сволочь заказала очередную
статью, представляющую руководство "Росинтера" беспринципными стяжателями, а
также, что подумают умные люди о приобретении Корпорацией контрольного
пакета питерской "Энергии" и что следует сделать, чтобы их мысли об этом
были позитивными.
Этим бесценным рекомендациям надлежало со священным трепетом следовать
Отделу по связям со СМИ, начальник которого, Артем Еремин, сидел аккурат
напротив Гончарова и всем своим видом выражал живой интерес к происходящему.
К досаде Щеглова и великому огорчению Гончарова, "смишный" отдел бесценными
рекомендациями, как правило, не пользовался. Как неоднократно объяснял
Еремин, в его задачу входило, в первую очередь, оперативное реагирование на
ситуацию и выпекание тех информационных пирожков, которые смогут заглотить и
переварить господа журналисты. То же, что предлагал Гончаров, и что так
нравилось Щеглову и руководству Корпорации, журналисты заглатывать
отказывались, справедливо считая это впариванием, лечевом и лапшой на уши.
Но Теме Еремину следовало отдать должное: имея за плечами десятилетний опыт
журналиста-международника, он знал потребности бывших коллег не понаслышке,
и все-таки ухитрялся "впиарить" им нечто, что представляло промежуточное
звено между журналистским "хочу" и корпоративным "надо".
Отдел связей с органами власти и общественными организациями
представлял Роман Иванович Бочарников. Единственный из сотрудников
Департамента, он уважительно именовался по имени-отчеству, потому что
единственному из сотрудников, Роману Ивановичу перевалило за пятьдесят. И
даже за шестьдесят. И приближалось уже к шестидесяти пяти. Руки плохо
сохранившегося Романа Ивановича терзал старческий тремор, волосы давно
превратились в редкий белесый пух, но цепкая память держала сотни важных и
нужных имен, а вехами в долгом, бурном трудовом пути, пройденном Романом
Ивановичем по коридорам и кельям государственной власти, стали столь
многочисленные и разветвленные знакомства в различных, подчас неожиданных
областях, что адекватную замену дедушке русского пиара вряд ли удалось бы
найти.
Необычайно серьезным и даже будто бы надутым изнутри этой своей