"Лилия Беляева. 'Новый русский' и американка" - читать интересную книгу автора

Это меня немного успокоило. Да и ноги разболелись - я же ведь не
только кричала, но и топала как-то невольно.
Топала, топала, а потом вздохнула, пошла приняла душ, попшикала на
свое посвежевшее тельце дезодорантами и духами, закуталась в прелестный
розово-жемчужный пеньюар, изысканно отороченный кружевами, всякого рода
бантиками; и почему-то с большим удовольствием своими ногтями вгрызлась в
его заповедную, душистую, возбуждающую мякоть. И все равно недоумение и так
и сяк терзало мою беспокойную, неуемную душу: "Ну почему, почему этот
высокий, прелестно загорелый "новый русский" отверг меня, да ещё так дерзко
и грубо? Как же мне жить дальше с таким вот гнусным настроением? С
неожиданным чувством ущербности? С кровавой раной в сердце?"
Вообще-то я не курю, так, иногда балуюсь для вида. Не хочу портить
цвет лица. Но в эту отчаянную, горькую минуту мне очень захотелось
сигарету. И я в своем чудесном пеньюаре, непосредственная, как всякая
красавица, вышла в коридор и стала ждать, кто пройдет, чтобы попросить
сигарету, как когда-то в студенческие годы.
Минуты через две в конце коридора показалась мужская фигура, высокая,
худощавая, даже издали чем-то привлекательная. Вблизи же я увидела
седоватого господина лет пятидесяти со щеточкой усов под крупным
выгорбленным носом, с лысой как шар головой и сказала:
- Будьте столь любезны, мне нужна сигарета...
Но он не мог промолвить ни полсловечка. Онемел, абсолютно онемел,
уставившись на мое будто бы упрятанное в ткань восхитительное тело. И я его
вполне поняла. Ну как можно пройти мимо женщины, у которой сквозь жемчужные
переливы розоватого шелка сияют её тугие, крупные, сочные, как спелые
груши, грудки? И веселым, смелым глазком глядит сладкий славный пупочек? И
искрится мягчайшая шерстка там, там, в самом райском закуточке?
Как мы очутились в постели - не знаю. Но все, все было восхитительно.
Он очень долго, умело оглаживал мои предплечья, лопатки, локти, сосочки,
предварительно со знанием дела облив их медом (как ни странно, мед оказался
в его кармане), а потом пробежался пальцами рук и ног по моему задику,
передику, сексапильной ложбинке между бровями, эротическому третьему сверху
позвонку, и я сомлела окончательно, признав его полное превосходство над
собой, столь необходимое каждой женщине в подобных ситуациях.
- О чудо! О прелесть моя! О рай земной! - произнес он по-английски и
добавил несколько слов ещё на каком-то языке.
Я, естественно, полюбопытствовала, что он сказал, кто по
национальности.
К моему восторгу, он оказался представителем очень маленькой
народности, проживающей на севере Турции, - курдом. И этот курд,
представьте себе, как вытащил для боя свое мужское оружие - так я и
лишилась дара речи. Ну никак не могла понять, откуда у столь худого, весьма
пожилого человека такое сокровище, похожее на аравийскую дыню? И когда он
применил этот плод на практике - я ещё более зауважала себя за
сообразительность. Надо же мне было в удачнейший момент оказаться в
коридоре и выловить такой необыкновенный экземпляр!
- Сколько вам лет? - спросила я в процессе очень, ну очень длительного
сексуального контакта, слегка задыхаясь от усилий, экстаза и абсолютной
раскрепощенности.
Он улыбнулся, пощекотал мой дивный носик щеточкой своих усов и