"Лилия Беляева. 'Новый русский' и американка" - читать интересную книгу автора

взглядом на настоящего японца в черном костюме, белой рубашке, сверкающих
ботинках.
Именно таковы настоящие японцы, как я неоднократно убеждалась, -
словно только что с фирменного конвейера, - ни лишней складочки, ни
пылинки, ни соринки и - белоснежная, сахарная улыбка.
И этот японец словно бы сразу что-то понял про меня. Поклонился и
спросил:
- Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?
Очаровательно! Своевременно! По-джентльменски! Только так и следует
разговаривать с длинноногой красоткой-американкой, за которой стоит великая
страна и весь её могучий военный потенциал. И мне, сердобольной по природе,
стало так жаль этих молчаливых, сморщенных, путешествующих неизвестно зачем
стариков и старушек... Бедные, бедные, хотя среди них наверняка есть весьма
богатенькие... Но все равно - бедные, бедные, давно израсходовавшие все
соки и эликсиры жизни, ни на что не годные, но на что-то все равно, по
инерции, надеющиеся... Особенно потрясли меня их зады почему-то... И не
столько зады, сколько отсутствие их у старичков, кое-как завуалированное
мешочком брюк... О, ужас! О, печаль! О, отчаяние!
Но всё, абсолютно всё в этом мире дерзает поучать. Мне эти беззадые
старички-путешественники и старенькие дамочки с жилисто-дряблыми шеями
помогли сформировать основной девиз разгорающегося дня: "Действуй, пока
сила и молодость при тебе! Никаких табу! Хоти и смей!"
Не сговариваясь, на каком-то наэлектризованном уроне подсознания мы с
японцем спустились и попали в его каюту, и я немедленно приступила к
дегустации своего самурайчика, поинтересовавшись предварительно, прикрыв
свое интимное место ладошкой и продлевая таким образом неизъяснимый,
изумительный, сладко-пресладкий момент предвкушения:
- А вы занимаетесь какой-нибудь борьбой? Я слыхала, есть какая-то
специфическая японская борьба, когда человек обязан сначала много-много
есть, и когда он станет толстый-претолстый, тяжелый-претяжелый...
- Ах, вы имеете в виду борцов сумо? - в свою очередь спросил
самурайчик, придерживая обеими руками свой мужской инструмент, вытянувшийся
в мою сторону, как ракета, готовая к старту и слегка подрагивающая от
распирающего очаровательного, несколько церемонного нетерпения. - О, это
очень престижный вид борьбы! Борцом сумо может стать далеко не каждый, -
разговорился мой самурайчик. - Я же, конечно, учился борьбе и имею черный
пояс каратиста.
- О! - в свою очередь сказала я, заранее веселясь и предчувствуя, как
и что будет дальше. - Вы, возможно, покажете мне этот свой черный пояс и
некоторые приемы?
- Если захотите... - Воспитанный японец скромно опустил глаза и
почтительно наклонил голову с очень черными и очень аккуратно причесанными
волосами.
Ночь с японцем? Ну, как вам сказать... Я ведь, конечно, была несколько
одурманена кое-какими малосимпатичными сведениями о японцах. Им в некоторых
книгах и статьях, прочитанных мною ещё в юности, приписывали совсем особый
образ мыслей, повадок, намекали на их природное лукавство, скрытность и
даже жестокость. Тем более мне было интересно оказаться с японцем один на
один...
И что же? А знаете ли, ничего особенного, хоть он и каратист. Но, в