"Лилия Беляева. 'Новый русский' и американка" - читать интересную книгу авторакрошечный колокольчик - подарок одного из моих арабов, кажется, из Кувейта,
который очень любил "делать любовь", предварительно увешав всю меня серебряными колокольчиками. Помнится, эти колокольчики он умудрялся прикреплять каким-то образом не только к моим волосам, соскам, подмышкам, коленкам, мочкам ушей, жилкам на шее, но даже и к тем, ну совершенно неподходящим местам, ну ниже лобка, одним словом, хотя и на лобке, на этом моем священном всхолмии, он оставлял не менее десяти таких тонко звенящих игрушек. Он, этот забавный араб, по-моему все-таки из Кувейта, ужасно любил, чтобы наши любовные схватки происходили под нежный перезвон этих самых колокольчиков... Так о чем я? О том, что один из этих колокольчиков я прицепила к своим прозрачным трусикам, и он вдруг прозвенел, когда я, сгорая и перегорая, с легким, невольным стоном перевернулась на живот, потом снова на спину. Мой танцующий индус вдруг словно проснулся, остановился, спросил страстно: - Что это звенит? - Ах, это, - горячими от нетерпения губами прошептала я, - наклонись, посмотри... Послушный, как все мужчины, когда о том просит слабым голосом женщина, он наклонился над моими волшебными трусиками... О, чудный миг, когда наши освобожденные от всяких предрассудков тела вступили в эту восхитительную, единственно достойную их схватку! Я не буду говорить много, как это было, но после всего мне ещё целый месяц из ночи в ночь снился его черный от лунного сияния и словно бы грозный "меч", пронзавший меня насквозь. И даже когда я очутилась в знаменитом кёльнском странное: на месте знаменитых, торжественных, антиквариатных труб я увидела фаллосы моего индуса и невольно застонала от сладкого, неповторимого, роскошного воспоминания... Правда, скоро опомнилась. Все-таки... Германия... собор... орган... Но надо же было такому случиться - какой-то близко стоящий ко мне немец услыхал мой непроизвольный, чарующий стон и тотчас спросил меня тихо, но мятежно: - Вам нужна какая-нибудь помощь? Признаться, до этого я как-то ни разу не пленялась немцами. Во мне еще, вероятно, сильны были предрассудки по отношению к этой нации. Недаром мои ученые папа и мама сочли необходимым рассказать мне, ещё пятилетней-семилетней, об ужасах немецких концентрационных лагерей... И вообще в моей семье часто звучало то ли поощрительное, то ли язвительное, вроде "ну ты, мой друг, излишне пунктуален, как немец..." Или - "только немцу к лицу быть таким придирчивым и несносным". Так что во мне как-то не возникало желания хоть чуть "откушать" показательной немецкой плоти... Но тут, в соборе, рядом со мной оказался крупный, почти как Хельмут Коль, и такой же лысоватый, светлоглазый германец. Да ведь в первое мгновение я решила, что это и есть Хельмут Коль! На этом немце был излюбленный вождем немецкого народа серый костюм... Однако я довольно скоро разглядела, что у моего "Хельмута" нос как бы опирается на сизо-черное основание из коротких усов, а у того Хельмута усов вроде не наблюдалось... И хотя на первый взгляд вовсе не просматривалась связь с органом... и |
|
|