"Лилия Беляева. 'Новый русский' и американка" - читать интересную книгу автора

И уходит... прочь от чистоплотного, ни в чем не виноватого японца,
который, судя по наклейкам и "лейблам" на его вещах, весьма преуспевает
где-то на своем, отвоеванном у других, месте...
В своей каюте я первым делом, как всякая нормальная женщина, приникаю
к зеркалу и произвожу смотр своей наличности - внимательно, придирчиво
разглядываю лицо, шею, плечи, грудь, живот и немножко приостанавливаю
взгляд на своем потайном "гнездышке", которое дымится темно-каштаново и
молодо, очень молодо, хотя мне уже не восемнадцать, а двадцать восемь. Ни в
чем не могу упрекнуть и свои ножки, достаточно длинные и стройные для того,
чтобы сделать карьеру манекенщицы. Я это знаю точно - в свои шестнадцать
бегала с подружками на конкурс и получила приз и предложение от фирмы
купальников... Но при этом требовалось регулярно тренироваться,
надрываться, а я по гороскопу Водолей и, вероятно поэтому, не способна к
постоянным, изматывающим усилиям. К тому же предложение от фирмы
купальников я получила в тот момент, когда только-только распробовала вкус
блаженной, бесценной сексуальной зависимости от мужчины, всего каких-то
пять дней назад у меня, девочки-недотроги, профессорской дочки, ученицы
частного дорогого колледжа, рыжеволосый капитан юношеской хоккейной команды
Фрэнк Джордан своей капитанской, решительной, абсолютно несгибаемой
"клюшкой" порвал мою драгоценную, заношенную девственную плеву, хотя все
мои ближайшие подружки уже давно существовали без нее.
- Хорошо я тебя? - спросил рыжий, веснушчатый Фрэнк, сверкая голубыми,
наглыми, прекрасными глазами победителя и главаря.
- Замечательно! - искренне ответила я.
Так вот, в те дни мне было не до карьеры манекенщицы. Мы с Фрэнком
еле-еле дожидались вечерних сумерек, чтобы пробраться в заброшенную
конюшню, и там, смеясь оттого, вроде, что сено колется, торопились
раздеться догола... До сих пор запах старого конюшенного сена и лошадиного
навоза возбуждает во мне свирепое сексуальное желание... До сих пор...
Но я что-то слишком далеко ушла от каюты на русском теплоходе, который
плыл в Японию из Гонконга. От уютной каюты, где, слава Богу, было
подходящее зеркало, которое позволило мне тщательно осмотреть свое тело и
лишний раз убедиться - природа не пожалела на меня усилий, а также не зря я
пользуюсь патентованной косметикой: смотрюсь лет на двадцать, не больше.
Ну, конечно же, не последнюю роль здесь играют мои густые, светлые, с
золотой искрой волосы. Когда я быстро иду - они летят за мной по ветру, как
легкая накидка, чуть-чуть отставая... ничего не скажу - очень-очень
эффектно.
Для чего смотрюсь в зеркало с тщательностью контролера-ревизора? Для
того, чтобы лишний раз убедиться в одном - я создана для любви, только для
любви, как иные женщины - для поддержания огня в домашнем очаге, для
приготовления салата "виктория", для работы с газонокосилкой, для родов и
последующего глубинного интереса к качеству детского кала на текущий
момент...
Нет, нет, я вовсе не отрицаю значимости вполне одомашненных,
"кухонных" женщин, как и женщин деловых, которые нравятся себе в костюме и
с короткой стрижкой, толкующих о "маркетинге" и прочих серьезных, великих
вещах. Я не отрицаю и величие материнства. Смешно было бы все это отрицать,
если все человечество держится на женщинах-добровольцах, которые хотят
иметь детей, а следовательно, поступают весьма патриотично, постоянно