"Владимир Беляев. Старая Крепость (Трилогия, книга 1)" - читать интересную книгу автора

большой крюк, и возле него колыхалась запорошенная пылью, потревоженная
паутина.
- Ас ним как быть? - показывая на меня, тихо спросил у офицера с
бакенбардами директор Прокопович.
- С ним?- Пилсудчик презрительно пожал плечами.- Ну, если пан директор и
сейчас нуждается в советниках, тогда мне только остается пожалеть ваших
учеников!
Прокопович вздрогнул и залился краской. Он суетливо посмотрел на Подуста.
Рядом с Подустом стоял, ухмыляясь, Кулибаба.
Прокопович поманил его палкой. Кулибаба, придерживая тесак, мигом подлетел
к директору и козырнул на ходу Петлюре. Кивая на меня, директор приказал
Кулибабе:
- До карцеру! И не выпускать до моего распоряжения! А вы, - сказал он
перепуганному Подусту, - продолжайте вечер. Завтра поговорим.
Когда Кулибаба выводил меня в коридор, у выхода столпилось много
гимназистов. Кто-то тыкал в меня пальцем. Я шел, упираясь. Хотелось
заползти далеко под парты, чтобы только меня не разглядывали, как
обезьяну. Легче стало лишь в темном коридоре. Откуда ни возьмись, подбежал
ко мне Куница и прошептал:
- Не журись, Василь, выручим!.. Кулибаба с ходу ударил Юзика ногой, и тот,
отпрыгнув в темноту, заголосил оттуда на весь коридор:
Кулибаба, Кули-дед,
Бабу просят на обед.
Видя, что Кулибаба молчит, Юзик помчался вперед и, только мы поравнялись с
темным классом, громко закричал оттуда:
- Эй ты, волосатый, иди сюда!
Кулибаба не останавливался.
Я понял, что Куница хочет спасти меня и нарочно дразнит Кулибабу. Куница
думал, что Кулибаба бросится за ним, а я в это время смогу удрать.
- Боишься? Иди, иди сюда, балабошка, я тебе надаю! - кричал Куница, бегая
позади нас.
Но Кулибаба оказался хитрее и меня так и не отпустил.

Карцер помещался в подвальном этаже гимназии, около дровяных сараев.
Кулибаба втолкнул меня туда и сразу же, не зажигая света, на ощупь закрыл
на висячий замок окованную жестью дверь.
В карцере было сыро, пахло осенним лесом, опенками. давно покинутыми
вороньими гнездами. Хорошо еще, что на дворе светила полная луна. Ясный ее
свет проникал в карцер сквозь решетчатое окошечко. Стекла в нем были
наполовину разбиты, и я хорошо слышал, что делается в гимназии.
Вверху, в актовом зале, сдвигали парты.
Потом заиграл духовой оркестр. Начались танцы. Звуки краковяков, матчишей
и вальсов долетали ко мне сюда. Я слышал, как шаркали по полу ноги
танцующих. Кто-то, возможно, черноволосый распорядитель, во все горло
кричал там, наверху:
- Адруат, панове! Авансе!
Было очень обидно сидеть здесь, в темном и сыром карцере, а самое главное
- не знать, за что именно тебя посадили. А тут еще щека здорово болела, я
чувствовал даже, как напухает глаз, - проклятый Подуст меня очень крепко
ударил, я не знал раньше, что он может так драться.