"Владимир Беляев. Старая Крепость (Трилогия, книга 1)" - читать интересную книгу автора

при одной мысли об этом, и я отодвинулся от стены.
В это время какая-то тень скользнула по двору, и я услышал знакомый шепот
Куницы.
- Василь, ты жив? - шепнул Куница, прижимаясь лицом к разбитому окну.
- А чего мне сделается? - как можно спокойнее ответил я.
- Тебе не страшно там?
- Пустяки!
Куница схватился обеими руками за оконные решетки, попробовал их
расшатать, но, видя, что они крепко сидят в метровой монастырской стене,
пробормотал:
- Их и кувалдой не выбьешь... Слушай, Василь, наши хлопцы сложились у кого
что было и пошли к Никифору. Дали ему хабара два карбованца. Он обещал,
как только директор ляжет спать, выпустить тебя. А мы тебя подождем возле
входа в кафедральный собор. Вместе домой пойдем. Згода?
- Спасибо, Юзю, - сказал я, тронутый участием хлопцев,- только подождите
обязательно...


ПУСТОЙ УРОК


Сегодня у нас немецкий. Учителя мы ждем долго. Уже звонок давно прозвенел,
а он все не идет.
Кунице надоело сидеть на парте. Он влез на подоконник и, не раздумывая,
щелкнул никелированной задвижкой.
- Гляди, Юзик, Цузамен тебя заругает! Он боится сквозняков! - крикнул
Петька Маремуха с задней парты.
Куница только упрямо мотнул головой и молча, не отвечая Маремухе, потянул
к себе кривую оконную ручку.
Коричневая замазка посыпалась на пол. Окно медленно. со скрипом раскрылось.
Все звуки и запахи свежего солнечного утра ворвались в наш пыльный класс;
мы услышали за окнами веселые голоса скворцов. На кафедральном соборе
глухо ворковали голуби, за площадью, на Житомирской улице, отнимая у
проезжего крестьянина мешок с овсом, громко ругались два петлюровца.
Сперва нам казалось, они, желая припугнуть крестьянина, начнут стрелять
вверх, но проезжий отдал им мешок, и подвода быстро покатилась вниз, к
реке.
Нас всех сразу потянуло к окнам, к городскому шуму.
По классу загуляли веселые сквозняки, засеребрилась пыль над пустыми
партами. Комната сделалась просторнее, шире - словно стены ее
раздвинулись. Запахло весной, полями, и еще сильнее захотелось убежать
отсюда на волю.
Я лег на подоконник рядом с Юзиком. Чтобы не упасть, я уцепился рукой за
его кожаный пояс и до половины высунулся наружу.
На площади, против здания гимназии, высился мрачный, облезлый кафедральный
собор. Еще с начала войны его не ремонтировали. С толстых закругленных
стен осыпалась штукатурка, кое-где кирпичи поросли рыжеватым мхом. Высокие
сводчатые двери были открыты. В соборе шла служба.
Петька Маремуха вдруг соскочил с подоконника и кинулся к печке. Он пошарил
рукой в углу, вытащил оттуда мятого бумажного голубя, вернулся на