"Владимир Беляев. Старая Крепость (Трилогия, книга 1)" - читать интересную книгу автора

собирает их себе. Влезет на дерево по лестнице - даром что хромоногий - и
обрывает ягоды, яблоки и даже маленькие кругленькие груши дички.
- А, есть чего бояться! Ну, увидит, закричит. Подумаешь! Что мы, не сумеем
удрать? Ведь не полезет же он за нами по крепостной стене, старый черт!
Давай пошли утром,- решил я
- Пошли! - сказал Куница - Язда!
Мы оставляем на берегу одежду и пробираемся вверх на скалу. Какой интерес
купаться у берега, на мели, где купаются зареченские женщины? Не купанье,
а стыд один! То ли дело вскарабкаться на скалу и оттуда, с вытянутыми
вперед руками, броситься вниз головой в быструю воду
Теплые, нагретые за день скалы колют нам ноги, мелкие камешки осыпаются
вниз и шуршат по кустам бледно зеленой полыни.
Взобравшись на скалу, мы с Юзиком стоим на ней рядом
Далеко, за плотиной, в воду ныряют утки Они то и дело подбрасывают кверху
свои толстые гузки и сверкают на зеленоватой глади устоявшейся воды
красными лапками
- Вода сегодня, должно быть, теплая-теплая! - говорит Куница и блаженно
улыбается. По мосту гулко проехала телега
- Давай! - закричал я и, не дожидаясь ответа, с размаху бросился в воду.
Вынырнул на середине речки, ищу Куницу. Его нет ни на скале, ни на воде
Он, черт, хорошо ныряет Я верчусь волчком на одном месте Я боюсь, как бы
Куница не нырнул под меня и не ухватил за ногу. Это очень неприятно, когда
тебя под водой схватят за ногу скользкими руками. Куница пробкой выскочил
из воды около самой плотины. Большие круги разбегаются в стороны. Как
далеко он проплыл под водой! Мне столько не проплыть.
Мы ныряем вперегонки, достаем со дна кругленькие камешки и желтую глину,
взбиваем брызги, чтобы увидеть радугу Усталые, мы переворачиваемся на
спину и лежим на воде без движения. Течение медленно сносит нас вниз к
плотине. Вверху расстилается голубое, чуть порозовевшее на западе,
прозрачное, без единой тучки, небо.
Завтра будет замечательная погода!

Поздно вечером, когда на дворе было совсем уже темно, я ушел в
крольчатник, захватив с собой коптилку и спички
При тусклом свете керосиновой коптилки я, сняв рубашку, несколько раз
царапнул себя по животу толстым осколком пивной бутылки. Вскоре на коже
проступили капли крови. Я поморщился от боли и вспомнил, как мне прививали
оспу. Вот так же царапала меня ланцетом по руке докторша.
Я посмотрел на стекло "Поцарапать разве еще? Довольно! - решил я - Тетка
близорукая, все равно не заметит"
Возвратившись в хату, я жалобным голосом объявил Марье Афанасьевне.
- Тетя, я завтра в школу не пойду, доктор запретил - у меня стригущий
лишай, и я могу заразить учеников... Поглядите-ка!
Марья Афанасьевна отставила на край плиты горячий противень с жареной,
вкусно пахнущей картошкой и, шевеля губами, посмотрела на мой живот.
- Ну что ж, не ходи, только смажь быстро йодом, - сказала она и
отвернулась к плите, в которой завывал огонь.
Мне стало даже обидно: старался, старался, пустил кровь, ободрал кожу, а
она глянула одним глазом и отвернулась как ни в чем не бывало! Хоть бы
пожалела меня, так нет - жареная картошка ей дороже.