"Владимир Беляев. Старая Крепость (Трилогия, книга 1)" - читать интересную книгу автора

через разломанную решетку внутрь башни. А теперь надо пробраться на
крепостной двор. Туда ведет другое, выходящее внутрь крепостного двора
окно.
Куница осторожно выглянул в это окно, но вдруг испуганно шарахнулся назад
и приложил к губам палец.
Несколько секунд мы стоим молча.
Кого Куница увидел? Может, сторож уже прохаживается со своей тяжелой
палкой по крепостному саду? Или хлопцы с Заречья опередили нас и сбивают
камнями черешни? А может, еще хуже - петлюровцы приехали сюда учиться
стрелять?
В это время я услышал чьи-то голоса, потом заржала лошадь и заглушила все.
Опять разговаривают. Говорят громко внутри крепости. Но кто бы мог быть
здесь в такую рань?
Не лучше ли, пока нас никто не заметил, выбраться из башни обратно к
подножию крепости? Там уж нас никто не тронет.
Но Куница задумал другое.
Он лег на пыльный пол башни и знаками предложил и мне сделать то же самое.
Медленно, ползком мы подобрались по усыпанному известкой полу к окну и,
чуть-чуть приподняв головы, глянули вниз, во двор крепости.

Внизу, под самой высокой черешней, стоит черный фаэтон с поднятым верхом.
Лакированные крылышки фаэтона блестят на солнце, и даже в тонких блестящих
спицах колес играют солнечные лучи. В фаэтон запряжены две сытые гнедые
лошади. Они встряхивают мордами и тянутся к траве. Нам слышно, как
позвякивают их удила.
Поодаль, около Черной башни, к яблоне привязана запряженная в пролетку
серая в пятнах лошадь И лошадь и пролетка очень похожи на выезд доктора
Григоренко. У него точно такой же масти лошадь и такая же низенькая
двухместная пролетка с лакированной дугой над оглоблями.
Около фаэтона, под черешней, вполголоса беседуют три петлюровца в
темно-коричневых жупанах, туго опоясанные ремнями, в желтых сапогах. Один
из петлюровцев опирается на винтовку и как-то странно морщит лоб. А в
стороне, в тени крепостной стены, стоят еще какие-то люди. Один из них -
невысокий, в зеленой не подпоясанной рубахе, в потрепанных брюках, с
непокрытой, коротко, под машинку, остриженной головой. Он сразу же
показался мне очень знакомым. Вот где только я его мог видеть? Он слегка
сгорбился, лицо его обращено к нам - усталое, желтоватое, болезненное.
А напротив него стоит Марко Гржибовский. Он держит в руках какую-то
бумагу: я слышу отрывистые негромкие звуки его голоса. Гржибовский читает
эту бумагу не подпоясанному человеку. На широком ремне у Марко болтается
большой револьвер в деревянной кобуре, с другого бока висит длинная сабля.
А недалеко от Гржибовского стоит, прислонившись к зеленой яблоне, доктор
Григоренко. "Так это его пролетка привязана около Черной башни!" На
Григоренко вышитая рубаха и соломенная панама с голубой лентой. Должно
быть, усатому, похожему на запорожца доктору очень скучно со всеми этими
военными. Он поглядывает на ветви яблони и носком своего тупорылого
австрийского ботинка лениво разрывает землю под яблоней.
Для чего только он приехал сюда с петлюровцами в такую рань?
Марко Гржибовский кончил читать.
На зеленом крепостном дворе, освещенном утренним солнцем, стало совсем