"Василий Белов. Кануны (Хроника конца 20-х годов) " - читать интересную книгу автора

- Поди-тко, здравствуй, Миколай да Миколаевич. - Таня обтерла лавку. -
Проходи, батюшко, да садись, давно не захаживал.
- Маленькую найдешь? - не теряя времени, пошел в наступление Микулин.
- Ой, нету, Миколай Миколаевич, ой, духу нету-тка! Была одна, да и ту
отдала третьего дни.
- Кому отдала-то?
- Да Володе Зырину. Пришел с гармоньей, не могла отвязаться-то.
По тону голоса и по тому, как бойко она заговорила, Микуленку сразу
стало понятно, что пришел не зря.
- Ну, ну, бабушка, Петька Штырь приехал, надо выручить.
- Да как бы не надо, знамо, надо, да нету-тка. - Она поглядела на
западню, уже готовая лезть в подполье. - Третьего дни... Одна посудинка и
была и ту отдала. Ну, да уж только ежели для тебя...
- Давай... Такое дело.
Она отодвинула светец, открыла подполье и вынула запотевшую четвертинку.
Микуленок успел-таки наклониться и поглядеть: в дупельке с овсом торчали
горлышки еще двух маленьких. Он вынул бумажник и подал старухе деньги.
- Ой, батюшко, у меня и сдачи-то негу, больно велика денежка. Ну, да
ладно, вутре воротишь.
- Можно и вутре, - Микулин положил деньги обратно. - Ну, дак каково
здоровье-то?
- Да что, батюшко, здоровье. Здоровье не больно стало добро, вон
дровами-то все маюсь. А хлибця-то старухе не выпишешь?
- Фунтов двадцать можно. Ежели из бедняцкого фонда...
Скрип снега у воротцев и стук обиваемых валенок встревожил Микулина.
Таня проворно спрятала четвертинку под холщовый передник.
- Это... не надо бы... - Микуленок заоглядывал-ся. - Нехорошо, надо бы
спрятаться...
Таня понимающе замахала руками, указала ему на закуток. Председатель
поспешно скрылся за печью. В дверях показалась лохматая шапка Носо-пыря.
- Ночевала здорово.
- Поди-тко, Олексий.
В запечье у Тани было до того тесно, что председатель не мог
повернуться. Он присел на корточки как раз под самым штырем, на котором
сидела Танина кура. Рябутка подала недовольный голос и начала хлопотливо
перемениваться лапами. Что-то мокрое и горячее шлепнулось Микуленку за
ворот. "В душу, в курицу мать..." Он еле удержался, чтобы не схватить
Рябутку за лапы и не свернуть, ей шею. Кляня мысленно Носопыря, Микуленок
вытер за воротом носовым платком и затих в напряжении. Он надеялся на скорый
уход старика.
Однако там, на свету, Носопырь не торопился в скором времени уходить из
избушки. Он снял шапку и сел, потом долго и смачно кашлял, утирая какой-то
тряпицей здоровый глаз и бормоча что-то насчет морозной погоды
Микуленок был вынужден сесть на пол и, сдерживая дыхание, вытянуть ноги:
по всему было видно, что сидеть придется нешуточное время. Он боялся, что не
хватит терпенья высидеть, ругал себя, вспоминал оставшегося в сельсовете
Петьку и матерился в уме самыми жестокими матюгами. Но когда Носопырь после
обстоятельного обсуждения погоды начал подходить к главному, когда,
поощренный блеснувшей из-под Таниного передника чекушкой, старик издалека
заговорил о женитьбе, Микуленок напрягся, прислушался