"Руслан Белов. Руслик и Суслик" - читать интересную книгу автора

художественные галереи (об ее отношении к отдыху в ресторанах и кафе Чернов
по понятным причинам не спрашивал).
Встречались по субботам: Ксения приходила часов в шесть вечера, Чернов
кормил ее отбивными, потом они ложились в постель, потом говорили до часу
ночи. Засыпали в третьем часу, утомленные любовью и разговорами.
Говорили в основном о жизни Ксении.
Ей было о чем рассказать, хотя бы об однокашнике Солонике. В третью или
четвертую встречу разговор зашел о Борисе, и Ксения рассказала, что его
мать, узнав об измене мужа, покончила жизнь самоубийством.
- Вот как... - услышав это, протянул Чернов. - Семь против трех, что и
сам Борис погиб отнюдь не при исполнении служебных обязанностей...
Ксения, пряча обнаженную грудь, запахнула синий чапан, -
среднеазиатский сувенир Чернова, - который служил ей пеньюаром.
- Почему ты так думаешь? - глаза ее потемнели.
Чернов был доволен. Помимо ноток растерянности, в голосе женщины
прозвучало уважение.
- Склонность к суициду нередко бывает наследственной, - изрек он. -
Вспомни хотя бы Хемингуэя.
- Ты прав... Я просто не хотела тебя пугать... - сказала виновато. И,
унесшись остановившимся взором в прошлое, из него проговорила:
- На запястьях у него были малиновые шрамы. Два на каждом. За несколько
месяцев до свадьбы, он подрался с другом, лыжником из сборной, и выбросил
его в окно.
- Погиб друг?
- Нет, покалечился. Так, не очень.
- И из-за этого Борис предпринял попытку самоубийства!?
- Да и нет... На него завели дело, разжаловали в младшие лейтенанты.
После того, как сослуживец назвал его "микромайором", он пришел домой, залез
в ванну, и вскрыл себе вены. Его спасли случайно...
- Сумасшедший... Из-за чего хоть ссора была?
- Дима - так звали друга - отказался продать ему импортные лыжи. Членам
сборной каждый год выдавали новые, а старыми они распоряжались по своему
усмотрению.
- Ну-ну. А при каких обстоятельствах состоялась удачная попытка?
- Какая попытка?
- Самоубийства, естественно.
Чернов был зол. На Бориса. Его мать. Отца. На скверные отечественные
лыжи.
- Однажды вечером Борис зашел к Володе, своему другу. Тот был с
девушкой, моей знакомой. Не знаю, о чем они там разговаривали... Короче
Володя сказал Борису, что я... что я... распутница. И Борис его застрелил.
Чернов поморщился. Помолчав, вспомнил Шекспира:
- "Ярости и шума хоть отбавляй, а смысла не ищи"...
- Смысл в том, что он был мужчина, настоящий мужчина, - посмотрела она
из своего мира. - Его женщину оскорбили, и он, не раздумывая, защитил ее
честь.
Чернов налил вина, выпил. Чтобы сломать возникшее отчуждение, стал
говорить:
- Ну а потом что? Борис забаррикадировался от милиции, отстреливался и
последнюю пулю пустил себе в лоб?