"Руслан Белов. Руслик и Суслик" - читать интересную книгу автора

органично Солоник из опера с особыми полномочиями превратился в киллера, и
как элегантно его уводили из тюрем, то можно сделать вывод, что он и в
восьмидесятых, и в девяностых работал на одних и тех же джентльменов.
- Он много знал. Потому ему давали уйти...
- Понятно... Потому давали уйти, потому убили.
- Солоник жив... - темно усмехнулась женщина. И не желая продолжать
разговора, предложила:
- Давай лучше выпьем.
Они выпили. Ксения потянулась за сигаретами.
- Кстати, о милиции и о настоящих мужчинах... - проговорил Чернов,
протянув ей зажигалку. - Месяц назад мой друг Юра Веретенников шел домой,
так, в меру выпивший. Шел себе, закатом любуясь и Лонгфелло декламируя. И
вот, когда он декламировал:

Так в груди у Гайаваты
Сердце сильное стучало;
Словно огненные кольца,

Горизонт сверкал кровавый... рядом с ним остановился милицейский уазик.
Из него высыпали добры молодцы во главе с деловитым сержантом - настоящим
мужчиной - и начали, само собой, требовать бумажник с документами. А Юрка,
юморист, деньги отдает и говорит: "Отвезите на Третью Митинскую. Только не
гоните, меня тошнит". Сержант посмотрел на него холодными глазами, улыбнулся
темно и выцедил: "Сделай так". И показал, как надо обнажить зубы. Юрка,
дурак, обнажил и мент, тоже, видимо, юморист, но в своем профиле, выверенным
ударом выбил ему зуб...
- И правильно сделал, нечего выпендриваться.
Сказав, посмотрела с выражением: "Может, хватит разговоров?"
- Я тебя обожаю... - заулыбался Чернов. - Так, как не обожал ни один из
твоих настоящих мужчин.
- Ну, тогда иди ко мне... - улыбнувшись, указала глазами женщина на
место подле себя.
Чернов, обычно сидевший напротив Ксении (чтобы видеть ее всю - глаза,
аккуратный остренький носик, белоснежную шею), перебрался к ней под крылышко
и немедленно забыл обо всем на свете.

***

Увидев Чернова в первый раз, она поняла: "Не тот". Однако букет роз был
чудесным. Потом они гуляли по Лосиному острову, сидели в Сокольниках в кафе,
ели шашлык из осетрины. Чернов был возбужден и много говорил. С ней, с
буфетчицей, с людьми, сидевшими за соседними столиками. Вечером они
целовались на Москве Третьей.
Прощаясь, он предложил сходить в галерею на Крымском валу.
- Галерей мне только не хватало, - думала она в электричке. - И мужчин,
которые в них ходят.
В субботу она пошла посмотреть, как он живет. Увидела - бедно. И
сказала, что явилась с целью показать фотографию Люси. Мол, Люся, лучшая
подруга, мечтающая о замужестве (а тут писатель пропадает!), упросила ее
пойти.