"Руслан Белов. Крайняя маза" - читать интересную книгу автора

- А ты быстро пьянеешь... - сочувственно сказал Шурик.
- После паяльника опьянеешь... - раскис Евгений Александрович. - Я же
его не тебе, я же его себе, фигурально выражаясь, в жопу совал...
- Спасибо... Кстати, коэффициент поверхностного натяжения можно легко
изменить посредством вливаний.
Смирнов, безголосо мурлыча "В склянке темного стекла из-под импортного
пива роза красная цвела гордо и неторопливо", пошел на кухню и вернулся с
двумя пузырьками темного стекла. Они выпили.
- Так значит, ты Пашу Центнера кидать будешь из принципа? - спросил
Шура, с завистью наблюдая, как смачно Смирнов закусывает лососем в
собственном соку.
- Да нет... - помрачнел Смирнов. - Понимаешь, месть не в моих
принципах. Я никогда никому не мстил. Вот только тебе. И ведь не
получилось. По роже твоей видно. Видимо, нельзя таким, как ты, отомстить...
Как нельзя отомстить закону Ома, всемирному тяготению или постоянной
Планка.
- Можно...
- А что это даст? Местью ничего не вернешь и ничего не докажешь. А
Пашу Центнера я хочу кинуть, потому что не хочу терять Юльку... Она меня
любит, но как-то по-особому. По-своему. И уважает так же. Она считает, что
я всего лишь могу месяцами ходить по заснеженным горам и раскаленным
пустыням, ходить немытым, не евши, не пивши, всего лишь могу выбираться из
лавин и подземных завалов... И еще спасаться, спасать, играть мизер в
темную на тройной бомбе, а также с энтузиазмом кормить комаров и
энцефалитных клещей. А чувствовать рынок, держать нос по ветру, продавать и
перепродавать не умею, ни товар, ни людей, ни фьючерсы... И к ближним
отношусь сообразно их достоинствам, а не силе или положению. И потому я
дефективный, и потому все, что из меня можно сделать, так это положить в
банку с формалином и детям в младших классах показывать, чтобы они, не дай
бог, не стали такими.
- Значит, ты хочешь уломать Пашу Центнера самоутверждения ради?
- Да. Я его хочу достать... Достать. Я хочу доказать Юлии, что статью
об очаговых структурах Кавалеровского рудного района написать труднее, чем
убить и ограбить известного в науке, извиняюсь, просто известного
воровского авторитета.
- Меня ты уже достал...
- Что, хорошо говорю? Когда я пьян, я всегда хорошо разговариваю.
- Как тебе сказать... Хорошо говорят - это когда слушающие хорошо
понимают. А тебя фиг поймешь, да и каждый лох, послушав твои речи, сразу
почувствует, что не нужно понимать, потому что сквозняк у тебя от
несварения жизни прет.
- А ты - философ... - раздобревший Смирнов хотел положить руку на
плечо Шуры, но рука не смогла это сделать. - Кати, что ли домой? Сюда
больше не приходи. Я завтра с утра к другу потихоньку перееду, а ты скажи
Центнеру, что в Яузе меня утопил... Номер мобильника оставь.
Шура записал номер и засобирался. Причесавшись и надев плащ (на этот
раз свой), спросил:
- Пива тебе занести?
- Да. Бутылки три чего-нибудь попроще. "Останкинского" или
"Бадаевского". Мумиё и мазь можешь взять с собой. Дарю.