"Руслан Белов. Клуб маньяков" - читать интересную книгу автора

В КПЗ я просидел двое суток.
В одиночке.
Милицейские начальники, наверное, решили, что я особо опасный... Или
тесть похлопотал. У него связи. И с начальниками, и с их бедой.
Как я и предполагал, убийства бабы Фроси и Петра Васильевича приписали
мне. Произошли они примерно в четыре тридцать - пять тридцать утра. Никаких
отпечатков пальцев найдено не было. Ни на спинках кровати, ни на прессе для
чеснока. Никого из соседей бабы Фроси в ту ночь дома не ночевал. Кроме нас
с Верой. Значит, убил я, решил следователь. Не Вера же? Хрупкая двадцати
шестилетняя женщина с малым ребенком на руках?
У меня было достаточно времени обдумать случившееся. Обдумать и
определиться. Прежде всего, я задался вопросом: могла ли Вера вообще убить?
И если могла, то по какой причине?
Моя Вера... Сероглазая, худенькая, на полста килограммов, несколько
выше среднего роста.
Моя Вера... Она такая разная.
Она даже выглядит по-разному. В анфас и профиль. На солнце и без него.
В помещении у нее нежное личико, выразительные глаза, чувственные
губы. Взгляд смиренно-ласковый, умный. Кошечка, лапушка, да и только. Или
львушка, как она себя называет... Я часто любуюсь ею. Вливаюсь в ее глаза
всем существом. Вливаюсь и думаю, какая же она красавица! Как мне повезло!
А под небом она другая. Неуверенная походка. Взгляд нерешительный,
виноватый. Совсем другая женщина...
Совсем другая? Может быть, это двойственность внешности, то есть
формы, свойственна и ее натуре, то есть содержанию?
Да, свойственна. Львицы, рожденные в год Собаки, двойственны по
определению.
Одна Вера - интеллигентная, боящаяся мышей и насекомых, со всеми
ласковая и предупредительная. А другая холодная и неумолимая. Одна любящая,
а другая...
Нет, надо все вспомнить... Если она так безжалостно убила стариков -
значит, убивала и раньше. Надо все вспомнить и проанализировать...
Вспомнить...
Мы познакомились в институте. Она появилась в первый весенний день.
Милая, отзывчивая, юная. Сразу всем понравилась. Особенно мне. Я оживился,
стал скоморошествовать. Сговорился с Сашей Свитневым розыгрыша ради
"выпить" в обед по стакану не разведенного спирта. Так и сделали: налили
втайне воды в пустую бутылку из-под популярного тогда "Рояля", выпили,
крякнули, потеплели взором.
Вера озадачилась.
- Тебе налить? - спросил Свитнев, делая вид, что усмотрел на лице
новой сотрудницы не озадаченность, а обиду.
- Нет, нет! Я не пью совсем. Может быть, чаю?
Свитнев вскочил (все было нами оговорено) подошел к шкафчику,
покопался и, обратив к Вере растерянное лицо, сказал:
- Нет, однако, заварки, кончилась...
- Эн зэ, что ли заварить? - спросил я.
- Давай! - решительно махнул он рукой.
И я, набрав в цветочных горшках горсточку нифелей< Отработанная
заварка (жарг.).>, бережно высыпал ее в чисто вымытый фарфоровый чайник...