"Руслан Белов. Клуб маньяков" - читать интересную книгу автора

Вера прижилась в нашей компании. Через некоторое время, после
определенного периода колебаний (мне почти на двадцать лет больше), я
оказался у нее на даче. Лишь только мы вошли в дом, я, чтобы преодолеть
смущение бросился на кухню жарить в духовке нафаршированные сыром индюшьи
ноги. До сих пор помню, как обиженно, чуть не плача, она сказала: "Я
думала, ты на меня набросишься, обнимать-целовать станешь, а ты за ноги
взялся..."
А потом пошло-поехало. Сначала привык. Потом влюбился и переехал к ней
в Подмосковье (она жила в предместьях Королева). Через месяц после переезда
предложил рожать.
И узнал, что родить она не может. Плод не прикрепляется к детскому
месту. И что вообще с родами у нее связаны неприятные воспоминания. В
больнице после выкидыша ума едва не лишилась. Пошла в туалет и на
подоконнике увидела две белые эмалированные ванночки, в которых лежали
извлеченные плоды. В крови. И, кажется, живые.


***

Не знаю, почему они это делают. Оставляют умирать в туалете под окном.
Представляете картинку? Подоконник, ванночки с закругленными краями... И в
них выскребленные человечки.
Наверно, это гуманность такая. Наша, доморощенная. Бросать живьем в
бак для отходов - это же зверство. А тут можно доброе дело сделать - увидит
окровавленный трупик безответственная женщина и передумает делать аборт...


***

Честно говоря, я не поверил Вере. Не могли младенцы лежать в
ванночках. Не могли, потому что всякий знает, что из них производят весьма
ценные лекарства для престарелых. И вряд ли кому пришло бы в голову портить
дорогостоящее сырье на туалетных подоконниках. Но, как говорится, за что
купил, за то и продаю. Вера, по крайней мере, божилась, что видела эти
ванночки своими собственными глазами.
Но меня этим не проймешь. И кровавыми мальчиками, и слабым детским
местом. Я сказал ей, что сам рожу ребенка. Нашего ребенка. Моего ребенка. И
принялся за дело. Мать подключил с ее знакомой профессоршей из института
гинекологии и акушерства. Сам каждый день дух поднимал. Особенно после
посещений этого института. Она из него вся дрожащая приезжала. Пугали ее
там. "У вас очень тяжелый случай" и тому подобное.
Но все обошлось. Даже палку перегнули. В институте, конечно. Детское
место не отошло после родов. Но это уже мелочи.
За нервный срыв в больнице мой смятенный ум и зацепился. Любимый
человек бросил Веру, в результате она выкинула, потом эти младенцы перевели
ее в психиатрическое отделение. А что если именно после кровавых мальчиков
в ванночках у нее помутилось сознание? Она - ведь не я. Не раз видевший в
шахтах в лепешку раздавленных проходчиков. Тем более у нее болезнь с
детства, Светлана Анатольевна рассказывала. Амок своеобразный. Когда ее
достают, она шалеет и убегает, куда глаза глядят.