"Ольга Белова. Славяне и евреи о "своих" и "чужих" календарных праздниках" - читать интересную книгу автора

вера лучше, у кого больше праздников и святых. С середины XVIII в. эта
история встречается в русских рукописных сборниках новелл, фацеций и жартов
[Malek 2000: 326-327], широко бытует в русской и украинской устной традиции.
Приведем один из народных вариантов этого популярного сюжета (запись была
сделана в Нежинском уезде), попутно обратив внимание на некоторые его
этнолингвистические особенности. Основу рассказа составляет "состязание"
еврея и мужика, перечисляющих праздники "своего" календаря. Назвав праздник,
можно вырвать волос из бороды соперника. Первым слово берет еврей как
представитель "божьего народа": "Мы з народ бозы, то й празныки головниси, -
мени поцынать!". Мужик соглашается: "Ну, нехай вже твуй чорт старшы -
почынай!". Еврей начинает перечислять, каждый раз вырывая по волосу из
бороды мужика: "Ад нового году - Рош ходеш шват! Хамиша Ассар б'шват!" Тут
мужик возмутился, решив, что его дурачат, перечисляя вместо календарных дат
многочисленных родственников (именно так он "расшифровал" услышанные
названия): "Та що ты, свыняче ухо! Казав, у вас головнийши празныкы, а
теперь що ты выдумуеш: то сват и се сват, та й будеш усю ридню тягать!" Но
еврей все-таки закончил перечисление: "Рош Ходеш Адар, другый день Рош Ходеш
Адар, Гаманове Ухе" (при последнем названии он дернул мужика за ухо). Далее
стал перечислять мужик, также начав с Нового года: "Первый день свят! Собор
Пресвятейи Богородыци й священномученыка Юхыма! Святого апостола й
первомученыка Степана! Святых мученык дву тму в Ныкодымийи сожженных!" (при
последнем названии он вырвал у еврея всю бороду). Еврей согласился, что "у
вас бильсе празныкув", но неуемный мужик потребовал выслушать хотя бы малую
их часть: "Пъятый день - Святых младенец чотырнадцяти тысяч, Хрыста ради
избиенных од Ирода в Вифлееми Иудейским!" (при этом он схватил своего
оппонента за пейсы) [Гринченко 1901: 198-199]. Согласно другому варианту,
еврей запросил пощады после праздника Сорока святых мучеников [Гринченко
1901: 199-200].
Наряду с характерной для украинских и белорусских рассказов имитацией
речи еврея, его своеобразного акцента, отметим своеобразную "слуховую
транскрипцию" еврейских названий праздников. Любопытный именно своим
"макароническим" характером перечень годовых праздников (причем "правильные"
названия реконструируются без особого труда) содержится в рассказе из
Галиции: "Судный день, Трубки, Кучки, Гамана, Пейсах, Зелени СьвДта" [Гнатюк
1896: 212]. Обратим внимание на последнее название: традиционный славянский
термин "зеленые святки" (в значении "Троицкая неделя") прилагается здесь, по
всей видимости, в празднику Шавуот, подчеркивая, таким образом,
"растительную" символику этих праздников в обеих культурах.
"Магия праздников" - так можно назвать феномен, определяющий взаимное
отношение этнических соседей к важным датам "чужого" календаря. Именно к
"чужому" празднику можно приурочить исполнение магических обрядов для
достижения благополучия в хозяйстве.
Согласно гуцульскому поверью, на христианскую Пасху евреи обязательно
хотят одолжить у соседей-христиан огня, потому что это хорошо для скота и
приносит удачу: "жид ласуД на Велигдень увiйти у хату и узДти ватри - то Дму
до короО, и веде сЗ Дму вiтак у шахралствi" [Онищук 1912: 40]. Значимость
для хозяйственной магии "чужого" пасхального огня усиливается еще и тем, что
пасхальный огонь - это "новый", впервые зажженный (иногда так называемый
"живой" - т. е. полученный трением) огонь, следовательно, магическая сила
его особенно велика. В свою очередь в Белоруссии был распространен обычай