"Александр Белов "Гривна Святовита" (Историко-приключенческая повесть) [И]" - читать интересную книгу автора

Увидев чужака, жеребец заходил, заметался на привязи, но рука воина цепко
взяла недоуздок. Жеребец был под развальным византийским седлом с
Притороченной к нему дорожной сумой. Пальцы Врагоды сами собой впились в ее
шнуры. Узлы податливо разъехались, и взгляд борсека окаменел: в суме лежала
голова Бужаты!
Вытащив из берестяного налучья гибкое тело лука, воин старательно укрепил
тетиву, для чего зацепил петлями прорези рогов. В Брагоде снова как бы
проснулся зверь: он почувствовал опасность спиной, порывисто обернулся. В
кустах стоял Годемал, белый, как призрак.
Первая же стрела сбила его с ног. Вторую Брагода утопил в окровавленном
животе врага. Третья выбила Годемалу глаз.
Борсек стрелял и стрелял, а чудовище все еще сопротивлялось смерти.
- Живуч, поди ж ты... - процедил сквозь зубы борсек. Он, всегда
соизмеряющий свою силу, волю, чувство с точным расчетом, на этот раз не мог
остановиться, растворившись в нахлынувшей беде.
Неспешно приводя к привычной норме свою жизнь, уходя из одиночества и тут
же возвращаясь к нему, Брагода твердо знал, что борсек всегда один. Всегда!
Это ему внушали с детства. Живя родом, ты остаешься один, чтобы не
полагаясь ни на чье плечо, сделать для своего рода самое большее, на что
способен человек и воин.
Борсека не тянет к людям. Они от него далеки, слишком далеки. Род
борсеков создал великий бог Яровит для того, чтобы на их оружии держалась
власть древних диксов. Подобно тому, как всесветлое солнце дня опирается на
ярую силу восхода, сила правителей поднялась от силы оружия. Полночные рода
были немногочисленны и не могли выставлять столько воинов, сколько имели
ромеи, но зато научились биться так, как никогда не бился ни один ромейский
солдат.
Брагода сжег стрелы, обагренные кровью врага, своего спасителя, Радагу,
долго очищал огнем и заговором. Будь это обычный враг, не воинского рода,
борсек не утруждал бы себя возней с его телом - достаточно было бы и того,
что оно никем не погребено. Но Годемал был особым врагом - он убил брата, и
потому Брагода скормил куски его мяса воронам.
Тело Бужаты риксов тельник забросил на подготовленный для костра хворост
- погребальную залежку воинов. Оно нашло свое место среди них, и Брагода не
мог избавиться от мысли, что боги просто откупились за жизнь франконского
кнеза жизнью Бужаты, сохранив борсека. Значит, он нужен богам!


* * *

...Брагода сидел на корточках и варил в железной плошке красный мухомор,
Бангу. Священный плод обладал чудодейственной силой. От краснокожей головы
гриба отходил тягучий, золотистый сок. Превращение его в "напиток
бессмертия" глаза человека видеть не должны - таково поверие, и Брагода
смотрел поверх плывущего дымка туда, где колючий гребень леса зацепило
закатное солнце.
Благословенный сход священных чар кружил голову борсеку. Испив сок Банги,
он запалил погребальный костер. Тела воинов, вознесенные, казалось, под
самые небеса, утонули в дыму. Воины теперь готовились к дальнему и
непростому переходу. Брагоде предстояло открыть этот путь.